Поездка на Украину. Дороги, отчеты, достопримечательности.

Всегда подозревал, что медиаперсоны привирают, но не думал, что настолько. Нам, рядовым людям, ездящим на обычных бюджетных машинах, они вбивают в голову идеи, не имеющие никакого сходства с реальностью. Одна из таких идей — "русские" территории Украины. Вот уже больше двух лет я ищу эти самые территории, и никак не могу найти. Не буду говорить про Галичину и Волынь, скажу о том, что действительно знаю: о дальних дорогах и прилегающих населенных пунктах центральной и юго-восточной Украины. Так вот, даже там все иначе.
Для меня, автопутешественника со стажем, шоссе – это система отношений. У трассы, как и у машины, есть свой собственный дух, свой норов и даже своя национальность, которая определяется не языком придорожных баннеров, количествами заплаток и выбоин, а отношением к человеку. Трасса живая. И если ты даже ни разу не вылез из машины, то спинным мозгом чувствуешь ее воздействие на душу.
Когда в одиннадцатый раз пересекаешь таможню в Нехотеевке, то хорошо и сразу начинаешь чувствовать, чем украинская цивилизация отличается от российской. При всех очередях и раздолбайстве, дистанция между тобой и человеком в форме здесь меньше. И вообще, в целом она – меньше.
Сделаю оговорку, чтобы было понятно, о чем речь. Для меня народ – это не гимн, не флаг, не фамилия и даже не язык, а состояние психики, а если точнее, то душевные порывы. Например, в Москве все говорят на русском. Но в Москве русские не живут. В Москве живут русскоговорящие жители интернационального мегаполиса, у которых два душевных порыва – деньги и карьера. В мире есть еще один народ, для которого главное – деньги и карьера, это американцы. Поэтому, когда на Украине спрашивают, что за народ живет в Москве, я так и отвечаю: американцы. Люди смеются, но потом, возвращаясь с московских заработков, говорят: "Не, Игорь, ты был не прав. Они хуже американцев".
Можно говорить по-русски и быть "хохлом". А можно быть типичным украинцем и вообще не знать мовы. Именно с такими людьми я преимущественно и встречался на трассах юго-восточной Украины.
Гаишники. Между российскими и украинскими гаишниками есть одно принципиальное отличие, делающее их представителями не просто разных, а диаметрально противопложных планет. Это внутреннее отношение к водителям. Подчеркну: внутреннее.
Российский гаишник относится к тебе как госчиновник, украинский — как парень из соседней деревни. Как следствие: российский гаишник надменен и двуличен, украинский – прост в общении и цинично откровенен. Российскому гаишнику ты сам должен намекнуть о том, как лучше разойтись обоим. Украинский тебе об этом подскажет первым. И когда ты кладешь им деньги за нарушение ПДД, то у тебя складывается внутренне ощущение, что российскому гаишнику ты платишь наличкой что-то вроде "госпошлины", а украинскому даешь обычную бандитскую мзду за проезд. И наконец, для российского гаишника ты – нарушитель закона, для украинского "дайца" – ты просто лох, пусть даже из соседней деревни.
Дальнобойщики. В России они образуют отдельную касту, я бы даже сказал, секту, со своими "молитвенными домами" в виде "их" кафе, "их" стоянок, куда легковушкам лучше не соваться, длинных поездов из нескольких фур без просвета для обгона. На Украине дальнобойщики ведут себя не так высокомерно. Любое кафе – для всех. Из-за соседнего столика они охотно спросят, почем ты брал свою развалюху, расскажут, кто сколько телок поимел на трассе, спросят, сколько у тебя детей. Они тоже, в общем, "свои".
Персонал кафе – и тут две большие разницы. В России официантки в придорожных закусочных и кастелянши в мотелях относятся к тебе как к пустому месту. Они смотрят как бы "сквозь тебя". Ты им не интересен в принципе. В украинском придорожном кафе новый клиент – это маленькая сенсация. Разговоры про откуда и куда. Какой-то интересный случай из жизни. Попросишь черного хлеба к борщу, ответят с хохотом: "У нас черный только свиньи едят! Можем ржаного порезать". И только отъехав, ты вдруг поймешь, кто такие эти "свиньи" и сколько с тебя содрали за борщок с чесночком.
Отношения между водителями на трассе — тема для отдельного большого разговора. Расскажу лишь то, что явно бросается в глаза. Все знают, как водители предупреждают друг друга о гаишниках на дороге? Правильно, мигают друг другу фарами. И здесь, на мой взгляд, таится самое интересное отличие.
В России на шоссейных дорогах существует негласная кастовая сегрегация по видам транспорта: фуры, джипы, малолитражки, автобусы. "Россиянские" касты на трассе между собой практически не общаются. О гаишниках чужих не предупреждают. Дальнобойщики — только дальнобойщиков, автобусы – своих, и так далее. Более того, между кланами в России идет скрытая война.
Летом 2009 года нас на М6 скинула с трассы фура. Шли на новеньком "Ситроене" в сторону Тамбова. На скорости 130 обгоняли фуру и, когда поравнялись с ее кабиной, та, не включив поворотника, резко дала влево — прямо на нас. Мы тоже дали влево, на встречную обочину. Там на щебенке нас закрутило и вынесло задом в кювет. Фура даже не остановилась, хотя водила не мог не видеть, что произошло. Потом мы много слышали, как фуры скидывают с трассы иномарочки. Знакомый таксист из Тамалы объяснил просто: "Классовая ненависть".
На Украине ситуация совершенно иная: мигают друг другу все типы транспорта без исключения (ну или почти что все). Фуры не только не мешают, но, как правило, помогают делать обгон, давая знать поворотником, что впереди – свободно. Очень часто грузовые на однополосном подъеме вообще уходят на обочину, давая легковушкам возможность опережения. Джипы тебя сзади фарами и тушей не давят, а просто ждут возможности обогнать. И вообще, на Украине к бедным машинам, включая старые "копейки", отношение более человечное. Да, к ним относятся как к равноправным участникам движения. На Украине совсем другая дорожная мораль.
Это явление я для себя назвал "дорожной демократией". И вообще, мне кажется, что политическую ориентацию того или иного народа и государства определяет не его партийная система, а его дорожная психология. В этом смысле Украина, включая так называемые "русские территории", гораздо ближе подошла к светлому демократическому будущему, чем "набыченная" и угрюмая шоссейная Россия.