Поэзия

ЛЮБОВЬ

Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью,
не приносили утешенья мне.

Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки
и выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерыва
умышленного. Ибо в темноте —
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.
В какую-нибудь будущую ночь
ты вновь придешь усталая, худая,
и я увижу сына или дочь,
еще никак не названных,— тогда я
не дернусь к выключателю и прочь
руки не протяну уже, не вправе
оставить вас в том царствии теней,
безмолвных, перед изгородью дней,
впадающих в зависимость от яви,
с моей недосягаемостью в ней.

Февраль 1971
Иосиф Бродский.

Прикосновение к прекрасному

Потерявшись в лабиринте мрачных грез,
Я решил, что надо, наконец, проснуться.
Раз уж я сегодня бодр и тверез,
То к прекрасному пора бы прикоснуться.

А прекрасное стояло в двух шагах,
Совершая грациозные движенья
На точеных восхитительных ногах,
Заставляя трепетать воображенье.

Ее вид мое внимание привлек.
Понял я: она нужна мне, кровь из носа!
Полетел я на нее, как мотылек,
Как былинка по веленью пылесоса.

Заключив ее в объятья, сам не свой,
Я воскликнул: «Вы прекрасны, донна белла!»
Но в ответ услышал я истошный вой
В сто четыре полновесных децибела.

Стало ясно: мне подсунули не ту.
Для чего мне эта злобная мурена?!
Я успел уже убраться за версту,
А она еще ревела, как сирена.

В этот миг внезапно подошел ко мне
Неизвестный бледнолицый брат по крови,
В серой форме, с кобурою на ремне
И с резиновой дубинкой наготове.

Ну, а дальше все понятно и ежу,
Ситуация до одури простая:
Я в знакомом обезьяннике сижу,
О прекрасном и возвышенном мечтая.

(с) И.О.

Серые глаза - рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.

Черные глаза - жара,
В море сонных звезд скольженье
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.

Синие глаза - луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.

Карие глаза - песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полета.

Нет, я не судья для них!
Просто без суждений спорных
Я четырежды должник
Синих, карих, серых, чёрных.

Как четыре стороны
Одного того же света
Я люблю, в том нет вины,
Все четыре эти цвета!

Р.Киплинг

Первый раз

Я помню самый первый раз:
На улице в разгаре лета.
Полметра разделяли нас,
А мне казалось, что полсвета.

Дрожала робкая рука,
От ужаса сжималась гузка,
Как у спортсмена-новичка
На трассе скоростного спуска.

Такая близость наших тел
Меня пугала больше плахи,
Но я действительно хотел
И смог перебороть все страхи.

Коварным замыслом влеком,
Я сделал быстро два движенья…
И ты рассталась с кошельком
Мгновенно и без напряженья.

(с) И.О.

Не сыщешь князя, чтоб слова стоил,
Лишь ветер в поле нещадно свищет.
Был град, а ныне – лишь пепелище.
Была царица – теперь же – воин.
Когтей и перьев не станет меньше,
И путь осенний не станет глаже.
Но всё убудет несмелых женщин,
Когда княгини уходят в стражи.
Слыло любовью – не станет страхом.
Мне страсти в сердце для схватки хватит.
Тяжёлый панцирь заменит платье.
Отрежу косу единым взмахом.

Я ломал твои пальцы аккордами песен,
Я - не каюсь. Я - был. Был жесток и известен
Эпилог этой сказки минувшего лета.
Ну, не надо, не плачь. Я уйду, я уеду.
Я уйду. Растворюсь в повседневных заботах.
Дом. Работа. Кино. Дом. Свиданье. Работа.
Ты забудешь меня еще раньше, чем дверь отзвучит свою ноту.
Я забуду чуть позже - с утра на борту самолета.
Я ломал твои пальцы аккордами старых и вычурных песен.
Для тебя мир Реальности Взрослых был узок и тесен.
Я играл в свои игры, ты пряталась в сны.
Слишком яркое солнце для этой весны.
Слишком тусклые краски для сына Огня.
Слишком мало здесь было всего - для меня.
Слишком жаркое пламя для феи Земли.
Слишком часто ты мерила все на рубли.
Уходи, чтоб остаться легендой из юного пьяного лета.
Ухожу, чтоб хранить только память о солнечном свете.
Мне не выкрасть тебя из реалий твоих слишком памятных снов.
Мне не высказать слишком истрепанных глупеньких слов.
Вот билет. Посмотри - я не лгу и не каюсь.
Ухожу, ухожу, ухожу, ухожу... Растворяюсь.
Прочь из жизни, чтоб в памяти жизнь обрести.
Ты умеешь лишь помнить, а я не умею - прости.
Я не тот, кому ты присягала на верность во снах.
А остатков любви мне - не нужно. Все. Прах.

Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.
Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?
Знаю я, - они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь ты у меня.
Пусть твои полузакрыты очи,
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.
Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь, -
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.
Да и ты пойдёшь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только не целованных не трогай,
Только не горевших не мани.
И когда с другим по переулку
Ты пройдёшь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.
Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: "Добрый вечер!"
Я отвечу: "Добрый вечер, miss".
И ничто души не потревожит,
И ничто её не бросит в дрожь, -
Кто любил, уж тот любить не сможет,
Кто горел, того не подожжёшь.

То пари было сложным заданьем,
Но я думал, что планку возьму,
Так как перед моим обаяньем
Устоять не дано никому:

И глаза василькового цвета,
И красивая морда лица,
Интеллект и задатки поэта…
Сразу видно заботу Творца!..

А девица попалась что надо:
Миловидная, из выпускниц.
Не могла оторвать она взгляда,
Только хлопала тушью ресниц.

Я травил анекдоты смешные,
Остроумен был как никогда.
И ее перепонки ушные
туда и сюда.

После этакой артподготовки
Я надеялся славу стяжать,
Но в ответ на мои джигитовки
Поселянка рванулась бежать.

Не командовать нынче парадом.
А хотелось, ведь, черт побери!
Видно, переборщил с маскарадом.
В результате профукал пари...

Что ж, придется брести восвояси,
Но вначале немного пивка…
Я поправил оборки на рясе
И пошел в направленье ларька.

(с) И.О.

бродя по интернету случайно наткнулся на мэйловский блог девушки с ником Feniks

Просто любимый стих :

Прочтен сюжет старинной сказки
Не интересна капля лжи
В своей сверкающей окраске
Мы с ней проститься лишь смогли

Дыханьем вечности , загадки
По разуму прошлась и вот…
Переберем в руках остатки :
Слова – река , листы – бессменный хоровод .

И книги чуткое тепло
Мы ощутить хотели б снова
Но все проходит…как в кино
Глазами ищем очертания родного дома…

Пусть сказка и закончилась…пустяк!
Ее дыханье заберу с собою ,
Лишь жалко , что нельзя ни как
Чтоб сказка стала уже мною …

М. Кузмин

Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
все мы четыре любили, но все имели разные "потому что":
одна любила, потому что так отец с матерью ей велели,
другая любила, потому что богат был ее любовник,
третья любила, потому что он был знаменитый художник,
а я любила, потому что полюбила.

Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
все мы четыре желали, но у всех были разные желанья:
одна желала воспитывать детей и варить кашу,
другая желала надевать каждый день новые платья,
третья желала, чтобы все о ней говорили,
а я желала любить и быть любимой.

Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
все мы четыре разлюбили, но все имели разные причины:
одна разлюбила, потому что муж ее умер,
другая разлюбила, потому что друг ее разорился,
третья разлюбила, потому что художник ее бросил,
а я разлюбила, потому что разлюбила.

Нас было четыре сестры, четыре сестры нас было,
а, может быть, нас было не четыре, а пять?

Материя и сознание

Получив от девушки страстное признание,
К ней без промедления устремился я,
И в пылу неистовом растеряв сознание,
Рвал на ней материю нижнего белья.

Банальное

Ты была как душ контрастный,
Как глоток воды,
Как далекий и прекрасный
Свет ночной звезды.

Нежно речь твоя журчала,
Так, что у меня.
Сердце радостно стучало
В области ремня.

(с) И.О.

А это Роберт Рождественский

Все начинается с любви...
Твердят:
"Вначале
было
слово..."
А я провозглашаю снова:
Все начинается
с любви!..

Все начинается с любви:
и озаренье,
и работа,
глаза цветов,
глаза ребенка --
все начинается с любви.

Все начинается с любви,
С любви!
Я это точно знаю.
Все,
даже ненависть --
родная
и вечная
сестра любви.

Все начинается с любви:
мечта и страх,
вино и порох.
Трагедия,
тоска
и подвиг --
все начинается с любви...

Весна шепнет тебе:
"Живи..."
И ты от шепота качнешься.
И выпрямишься.
И начнешься.
Все начинается с любви!

В.Высоцкий

Когда вода Всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась Любовь -
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было - сорок сороков...

И чудаки - еще такие есть -
Вдыхают полной грудью эту смесь,
И ни наград не ждут, ни наказанья, -
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же - неровного - дыханья.

И много будет странствий и скитаний:
Страна Любви - великая страна!
И с рыцарей своих - для испытаний -
Все строже станет спрашивать она:
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...

Но вспять безумцев не поворотить -
Они уже согласны заплатить:
Любой ценой - и жизнью бы рискнули, -
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули.

Я поля влюбленным постелю -
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит - я люблю!
Я люблю, и значит - я живу!

Но многих захлебнувшихся любовью
Не докричишься - сколько не зови, -
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви...

И душам их дано бродить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться - со вздохом на устах -
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья.

Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал, -
Потому что если не любил -
Значит, и не жил, и не дышал!

Мания величия

Я вышел в поле, хоть один не воин,
Но я и воевать не собирался.
Мне просто показалось, я достоин,
Чтоб облик мой на мили простирался.

Я глянул вверх и на небе высоком
Я увидал летящей птичью стаю.
И сразу мысль: «Как жаль, что я не сокол,
И почему как птица не летаю?»

Потоки ветра как лихие кони
Подняли бы меня над облаками,
И я бы ощущал как на ладони
Пол мира у себя под каблуками.

На бред похоже? Так и есть. Еще бы!
И не такие мысли посещают,
Когда отдельно взятые особы
Вниманья на тебя не обращают!

(с) И.О.

АПТЕКА СЧАСТЬЯ

(Шутка)

Сегодня - кибернетика повсюду.
Вчерашняя фантастика - пустяк!
А в будущем какое будет чудо?
Конечно, точно утверждать не буду,
Но в будущем, наверно, будет так:

Исчезли все болезни человека.
А значит, и лекарства ни к чему!
А для духовных радостей ему
Открыт особый магазин-аптека.

Какая б ни была у вас потребность,
Он в тот же миг откликнуться готов:
- Скажите, есть у вас сегодня нежность?
- Да, с добавленьем самых теплых слов.

- А мне бы счастья, бьющего ключом?
Какого вам: на месяц? На года?
- Нет, мне б хотелось счастья навсегда!
- Такого нет. Но через месяц ждем!

- А я для мужа верности прошу!
- Мужская верность? Это, право, сложно...
Но ничего. Я думаю, возможно.
Не огорчайтесь. Я вам подыщу.

- А мне бы капель трепета в крови.
Я - северянин, человек арктический.
- А мне - флакон пылающей любви
И полфлакона просто платонической!

- Мне против лжи нельзя ли витамин?
- Пожалуйста, и вкусен, и активен!
- А есть для женщин "Антиговорин"?
- Есть. Но пока что малоэффективен...

- А покоритель сердца есть у вас?
- Да. Вот магнит. Его в кармашке носят.
Любой красавец тут же с первых фраз
Падет к ногам и женится на вас
Мгновенно. Даже имени не спросит.

- А есть "Антискандальная вакцина"?
- Есть в комплексе для мужа и жены:
Жене - компресс с горчицей, а мужчине
За час до ссоры - два укола в спину
Или один в сидячью часть спины...

- Мне "Томный взгляд" для глаз любого цвета!
- Пожалуйста, по капле перед сном.
- А мне бы страсти...
- Страсти - по рецептам!
Страстей и ядов так не выдаем!

- А мне вон в тех коробочках хотя бы,
"Признание в любви"! Едва нашла!
- Какое вам: со свадьбой иль без свадьбы?
- Конечно же, признание со свадьбой.
Без свадьбы хватит! Я уже брала!..

- А как, скажите, роды облегчить?
- Вот порошки. И роды будут гладки.
А вместо вас у мужа будут схватки.
Вы будете рожать, а он - вопить.

Пусть шутка раздувает паруса!
Но в жизни нынче всюду чудеса!
Как знать, а вдруг, еще при нашем веке,
Откроются такие вот аптеки?!

Эдуард Асадов

я целую тебя...
и вижу в глазах твоих осень...
я буду теплом
ты будешь моим ноябрьским Солнцем...

* * *
Жизнь упала, как зарница,
Как в стакан воды - ресница.
Изолгавшись на корню,
Никого я не виню.

Хочешь яблока ночного,
Сбитню свежего, крутого,
Хочешь, валенки сниму,
Как пушинку подниму.

Ангел в светлой паутине
В золотой стоит овчине,
Свет фонарного луча -
До высокого плеча.

Разве кошка, встрепенувшись,
Черным зайцем обернувшись,
Вдруг простегивает путь,
Исчезая где-нибудь.

Как дрожала губ малина,
Как поила чаем сына,
Говорила наугад,
Ни к чему и невпопад.

Как нечаянно запнулась,
Изолгалась, улыбнулась -
Так, что вспыхнули черты
Неуклюжей красоты.

Есть за куколем дворцовым
И за кипенем садовым
Заресничная страна,-
Там ты будешь мне жена.

Bыбрав валенки сухие
И тулупы золотые,
Взявшись за руки, вдвоем,
Той же улицей пойдем,

Без оглядки, без помехи
На сияющие вехи -
От зари и до зари
Налитые фонари.

Осип Мандельштам

* * *
Умывался ночью на дворе,-
Твердь сияла грубыми звездами.
Звездный луч - как соль на топоре,
Стынет бочка с полными краями.

На замок закрыты ворота,
И земля по совести сурова,-
Чище правды свежего холста
Вряд ли где отыщется основа.

Тает в бочке, словно соль, звезда,
И вода студеная чернее,
Чище смерть, соленее беда,
И земля правдивей и страшнее.

О. Мандельштам
1921

Я не могу без тебя жить.
Мне и в дожди без тебя – сушь.
Мне и в жару без тебя стыть,
Мне без тебя и Москва – глушь.

Мне каждый час без тебя – год,
Если бы время мельчить дробя,
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать,
Бедность друзей, верность врагов,
Я ничего не хочу ждать
Кроме твоих драгоценных шагов...

Н.Асеев

Полжизни мы теряем из-за спешки,
Спеша, не замечаем мы подчас
Ни лужицы на шляпке сыроежки,
Ни боли в глубине любимых глаз.
И лишь, как говорится, на закате,
Средь суеты, в плену успеха, вдруг
Тебя безжалостно за горло схватит
Холодными ручищами испуг:
Жил на бегу, за призраком в погоне,
В сетях забот и неотложных дел,
А может, главное и проворонил,
А может, главное и проглядел...

Юлия Друнина

Люблю ее... она меня не любит.
Хочу ее... ее не взять мне вновь.
Звоню - мне говорят ее не будет!
И от бессилья стынет в жилах кровь.

Спросил вчера: надежда есть какая?
Услышал: есть, но все ж, не торопись.
Ушел ни с чем, от горести вздыхая -
Так крепко с ней судьбой переплелись.

Не мальчик я, чтобы играть со мною,
За нею бегать больше не хочу.
Настанет день, и где-нибудь весною,
Я всю тебя до капли получу!

Возьму тебя, от робости немея,
Руками сильными к святому прикоснусь.
Тебя, родную, наконец имея,
В порыве бурной страсти захлебнусь.

Пойдем с тобою в бары, рестораны...
Я покажу тебе, в чем радость бытия.
Наполним жидкостью фужеры и стаканы,
И спляшем "Макарену", ты и я.

Ну а потом, проснувшись утром где-то,
Себя и мир туманный не любя,
Задам вопрос и, не найдя ответа,
Пойму, что потерял опять тебя.

Конечно, ты совсем не виновата,
Что наступил опять разлуки час...
Я буду ждать тебя всю жизнь, моя Зарплата!
И все получится, любимая, у нас!

Горбуша в сентябре
идет метать икру...
Трепещут плавники, как флаги на ветру.
Идет она, забыв о сне и о еде,
туда, где родилась.
К единственной воде.
Угаром,
табуном,
лавиною с горы!
И тяжелеют в ней
дробиночки икры...
Горбуша прет, шурша,
как из мешка — горох.
Заторы сокруша.
И сети распоров.
Шатаясь и бурля, как брага на пиру,
горбуша в сентябре
идет метать икру...
Белесый водопад вскипает, будто пунш,
когда в тугой струе —
торпедины горбуш.
И дальше —
по камням.
На брюхе —
через мель!
Зарыть в песок икру.
И смерть принять взамен.
Пришла ее пора,
настал ее черед...
Здесь даже не река,
здесь малый ручеек.
В него трудней попасть,
чем ниткою — в иглу...
Горбуша в сентябре идет метать икру!
Потом она лежит —
дождинкой на стекле...
Я буду кочевать по голубой земле.
Валяться на траве,
пить бесноватый квас.

Но в свой последний день,
в непостижимый час,
ноздрями ощутив
последнюю грозу,
к порогу твоему
приду я,
приползу,
приникну,
припаду,
колени в кровь сотру...

Горбуша в сентябре
идет метать икру.
Роберт Рождественский.

Аудитор
Вы и есть автор стихов - Иван Овчинников?
(ссылку на персональную страничку пока дать не могу... )

Мой глаз и сердце - издавна в борьбе:
Они тебя не могут поделить.
Мой глаз твой образ требует себе,
А сердце в сердце хочет утаить.

Клянётся сердце верное, что ты
Невидимо для глаз хранишься в нём.
А глаз уверен, что твои черты
Хранит он в чистом зеркале своём.

Чтоб рассудить междоусобный спор,
Собрались мысли за столом суда
И помирить решили ясный взор
И дорогое сердце навсегда.

Они на части разделили клад,
Доверив сердце - сердцу,
Взгляду - взгляд.

Уильям Шекспир

Вы помните ли то, что видели мы летом?
Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?

Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной.

И солнце эту гниль палило с небосвода,
Чтобы останки сжечь дотла,
Чтоб слитое в одном великая Природа
Разъединенным приняла.

И в небо щерились уже куски скелета,
Большим подобные цветам.
От смрада на лугу, в душистом зное лета,
Едва не стало дурно вам.

Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
Над мерзкой грудою вились,
И черви ползали и копошились в брюхе,
Как черная густая слизь.

Все это двигалось, вздымалось и блестело,
Как будто, вдруг оживлено,
Росло и множилось чудовищное тело,
Дыханья смутного полно.

И этот мир струил таинственные звуки,
Как ветер, как бегущий вал,
Как будто сеятель, подъемля плавно руки,
Над нивой зерна развевал.

То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.

Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
Косила ... злой зрачок,
И выжидала миг, чтоб отхватить от кости
И лакомый сожрать кусок.

Но вспомните: и вы, заразу источая,
Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
Вы, лучезарный серафим.

И вас, красавица, и вас коснется тленье,
И вы сгниете до костей,
Одетая в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.

Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме сырой,
Что тленной красоты - навеки сберегу я
И форму, и бессмертный строй.

Предыдущее стихотворение "Падаль" Шарля Бодлера. К любовной лирике как то трудно его отнести. Как и В. Набокова с вот этим стихом:

В. В. НАБОКОВ

На годовщину смерти
Достоевского

Садом шел Христос с учениками...
Меж кустов, на солнечном песке,
вытканном павлиньими глазками,
песий труп лежал невдалеке.

И резцы белели из-под черной
складки, и зловонным торжеством
смерти заглушен был ладан сладкий
теплых миртов, млеющих кругом.

Труп гниющий, трескаясь, раздулся,
полный склизких, слипшихся червей.
Иоанн, как дева, отвернулся,
сгорбленный поморщился Матфей...

Говорил апостолу апостол:
«Злой был пес, и смерть его нага, мерзостна...»
Христос же молвил просто:
«Зубы у него — как жемчуга...»

Юность - кончена
Приходит - дерзкой взрослости пора
И рука - все чаще бродит
Вдоль прелестного бедра
Гейне

ja$u
Jugend, die mir täglich schwindet,
Wird durch raschen Mut ersetzt,
Und mein kühnrer Arm umwindet
Noch viel schlankre Hüften jetzt.

... еще целых 4 дня Весна..))

ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ?

Что же такое счастье?
Одни говорят:- Это страсти:
Карты, вино, увлеченья -
Все острые ощущенья.
Другие верят, что счастье -
В окладе большом и власти,
В глазах секретарш плененных
И трепете подчиненных.
Третьи считают, что счастье -
Это большое участие:
Забота, тепло, внимание
И общность переживания.
По мненью четвертых, это
С милой сидеть до рассвета,
Однажды в любви признаться
И больше не расставаться.
Еще есть такое мнение,
Что счастье - это горение:
Поиск, мечта, работа
И дерзкие крылья взлета!
А счастье, по-моему, просто
Бывает разного роста:
От кочки и до Казбека,
В зависимости от человека

Что мне ласковый шепот засады,
Что мне жалобный клекот врага?
Я не жду от тиранов награды,
И не прячу от них пирога.
У меня за малиновой далью,
На далекой лесной стороне,
Спит любимая в маленькой спальне
И во сне говорит обо мне...

Ей не нужны ни ведьмы ни судьи,
Ей не нужно ни плакать ни петь,
Между левой и правою грудью
На цепочке у ней моя смерть.
Пусть ехидные дядьки с крюками
Вьются по небу, словно гроза -
Черный брахман с шестью мясниками
Охраняет родные глаза.

Б.Г.

Снился мне путь на Север,
Снилась мне гладь да тишь.
И словно б открылось небо,
Словно бы Ты глядишь,
Ангелы все в сияньи
И с ними в одном строю
Рядом с Тобой одна -
Та, которую я люблю.

И я говорю - Послушай,
Чего б Ты хотел, ответь -
Тело мое и душу,
Жизнь мою и смерть,
Все, что еще не спето,
Место в твоем раю:
Только отдай мне ту,
Которую я люблю.

В сердце немного света,
Лампочка в тридцать ватт.
Перегорит и эта -
За новой спускаться в ад:
А я все пляшу, не глядя,
На ледяном краю,
И держит меня одна,
Та, которую я люблю.

Что впереди - не знаю,
Но знаю судьбу свою -
Вот она ждет, одна,
Та, которую я люблю.

Б.Г.

Когда последний вздох застыл,
Когда в лицо всем миром плюнут,
Когда надежды луч остыл
И ветры грусти в душу дунут,
Когда в кармане ни гроша,
Когда лохмотьями одежда-
Не забывай: твоя душа
Моя последняя надежда!

***

... И тогда я решила - я буду куклой,
Немного застенчивой, чуточку глупой -
Пластмассой холодной, не чувствовать боли,
И быть безразличной ко всем, словно море,
Забыть, что такое любовь и разлука,
Я буду Барби, стервой и с***й...
Точно такой, как фольга шоколада-
Ты видишь всегда то, что хочешь - так надо,
Изящно - стройна и умна, сексуальна,
Ты снова подумаешь - все так реально...
Но ночные слова ты забудешь на утро,
Забуду и я. Потому что я кукла...

Автор неизвестен