Мировой заговор и судьба России

Совет директоров British Columbia, основавший компанию по добыче золота, поручил Ротшильду «пересмотреть стратегические возможности с целью максимизации акционерной стоимости». В июле 2012 года генеральный директор компании Spanish Mountain Gold Брайан Гровс уже хвастался тем, что горные работы в Британской Колумбии являются проектом, который стоит «несколько миллионов унций золота», и обеспечен связями по всему миру».

В действительности, после недавнего назначения Ротшильда финансовым экспертом (с расчётом на вековой опыт, передавшийся ему по наследству) стоимость этой золотодобывающей компании уже несколько возросла, и продолжает движение к новым высотам (или глубинам) – в зависимости от того, по какую сторону золотого слитка вы оказываетесь. Это и есть верный признак того, что семья ужесточает контроль над золотом – как в добыче и производстве, так и в торговле.

В первые годы этого века казалось, что Ротшильд решил отказаться от золота. После заявления лорда Джейкоба Ротшильда, что его «инвестиционный инструмент» RIT Capital Partners «устраивал гонки цен на золото, но теперь будет постепенно опускать цены вниз», у многих наблюдателей появились основания полагать, что дом Ротшильдов намерен отказаться от драгоценного металла. Джейкоб Ротшильд заявил в 2011 году:

«Я вижу рост осознания того опасного положения, в котором оказались многие страны, особенно развитые страны мира. Несмотря на эти проблемы, мы по-прежнему продолжаем использовать области, которые считаем привлекательными, но будем продолжать проявлять осторожность в отношении частного капитала, который выделяем».

фото

Ещё в 2004 году Ротшильд ясно дал понять, что семья выводит свои золотые активы. В апреле 2004 The Telegraph сообщил:

«Инвестиционный банк, председательствующий в Лондонском совете, который устанавливает мировую цену на золото с 1919 года, покидает рынок».

В 2011 году был проведён анализ, который показал, как и почему Ротшильд опускает цены на золото:

видео

Несмотря на вышеупомянутые признаки вывода Ротшильдом золотых активов (это выглядело, как хорошо продуманный фокус опытного иллюзиониста), недавнее назначение в Spanish Mountain Gold может служить явным свидетельством того, что золото для семьи по-прежнему стоит на первом месте – как это было на протяжении многих веков. Произведённые ранее манёвры Ротшильда убеждают в том, что целью этих усилий было сбить цену золота и закупить большое количество драгоценного металла позже, когда цена будет предельно низкой. Джеф Томас объяснил причину такого шага в феврале 2012 года:

«Многие экономические проекты после падения евро и доллара возвращаются к обеспеченным золотом валютам. Это станет мировой тенденцией, что вполне естественно, так как к существующей валютной концепции следовало бы отнестись, как к фарсу, чем она и оказалась на самом деле».

По этой причине, – утверждает Томас, – накопление золота ведётся с целью дальнейшего перераспределения в пользу определенных стран (или сверх- стран, таких как ЕС и Китай), в будущем элита должна будет стать глобальным мировым двигателем – после того, как старый будет выброшен:

«Вполне возможно, что все валюты будут пересмотрены, и тогда мировая система обеспеченных золотом валют может начать развиваться. В таком случае страны, обладающие на тот момент наибольшим количеством золота, и окажутся в наиболее выгодной экономической ситуации».

фото

И это действительно кажется правдой. Так, во Франции, под руководством Эдмона де Ротшильда компания по управлению активами анализирует в 2013 году так называемые «развивающиеся рынки», все чаще изымая большие объёмы золота из мировых поставок:

«Это (…) подтверждается тем, что год начался ростом спроса на физическое золото со стороны Китая и Индии. Китайцы покупают до «лунного Нового года», в то время как индийцы, кажется, ожидают высоких пошлин на ввоз золота. В то же время центральный банк продолжает покупать золото. Они купили 536 тонн в 2012 году (+17 процентов к уровню 2011 года) или 13 процентов от общего спроса».

фото

Другой документ Эдмона де Ротшильда «Goldsphere» анализирует глобальную торговлю золотом, покупателей, продавцов, победителей и проигравших. В одной из своих оценок мировой элиты он признается, что европейские страны не хотят продавать свои золотые запасы и текущие тенденции непрерывно движутся в сторону Востока:

«Европейские страны не спешат продавать свои запасы золота, поскольку они малы по стоимости по сравнению с их долговыми обязательствами, и некоторые объёмы золота, возможно, уже были заложены под кредиты».

В то время как многие цитадели мировой элиты в США оказались заброшены, в Китае создаются новые. В заключительной части документа Ротшильд заявил о нехватке золотодобывающих компаний и шахтеров, имея в виду постоянно растущие цены на золото:

«Все недавние встречи, которые мы провели с золотодобывающими компаниями, направлены на признание необходимости лучшей организации работы золотых рудников, с тем, чтобы прибыль акционера больше соответствовала текущей цене на золото. А некоторые проекты, на самом деле, уже были приостановлены или отвергнуты по причине недостаточной рентабельности».

В Лондоне белые люди могут оказаться в меньшинстве даже быстрее, чем предполагалось. Виной всему - их массовый переезд из густозаселенных городских районов в пригороды и сельскую местность. По всей видимости, речь идет преимущественно об обеспеченных семьях. Кроме того, эти отъезды лишь усиливают расслоение. После обнародования результатов переписи за 2011 год британцы, наконец, узнали об этом white flight, который до того момента практически не привлекал к себе внимания.

Во Франции также наблюдается процесс разделения, в котором принимают активное участие народные слои и коренное население. У нас зачастую называют этих людей невидимками. Но почему они невидимы и для кого?

Большинство населения нашей страны все еще приходится на народные слои, 80% которых составляют коренные жители. И, значит, они по определению не могут быть незаметными.

На самом деле незаметны они только для высших слоев общества, которые формируют элиты и проживают в крупных городских центрах. С точки зрения Парижа коренной рабочий класс просто исчез. Во французской столице за последние 40 лет (с 1968 по 2009 год) число рабочих среди активного населения упало с 26% до 8%, тогда как доля кадровых работников возросла с 14% до 45%. Кроме того, проживающие здесь рабочие в своем большинстве имеют иностранные корни. В общей сложности в 2008 году на территории столичного департамента Иль-де-Франс проживали лишь 6% рабочих из коренного населения в возрасте от 18 до 50 лет против 37% рабочих из числа иммигрантов и детей иммигрантов той же возрастной категории.

Сейчас рабочие из коренного населения обычно живут вдали от крупных городских центров: в 2008 году шесть из десяти проживали в небольших населенных пунктах (менее 20 000 жителей). В то же время кадровые работники (в том числе представители высших интеллектуальных профессий) предпочитают крупные городские центры, где также находится новая армия служащих и рабочих различных служб, у большинства из которых сегодня тоже иностранные корни. Такая ситуация наводит первых на мысль о том, что народные слои сейчас сводятся к последним. Все это - очень удобный подход, особенно для нового поколения левых, которые решили отказаться от народного электората из местных (и отдать его правым или ультраправым) в угоду предвыборным целям, которые, по словам Жана-Филиппа Юэлена (Jean-Philippe Huelyn), напоминают скорее «список покупок» и ставят на первое место «меньшинства из бедных районов».

Коренные жители из народных слоев пользуются возможностью жить в относительно неиспорченном общественном окружении, которую предоставляют им небольшие населенные пункты в сельской местности или пригородах. У высших категорий ситуация обстоит совершенно иначе: они максимально повышают качество своей социальной среды в крупных городских центрах. Проживающее в этих небольших городах небогатое коренное население тем самым минимизирует соседство с людьми иностранного происхождения и в частности с мусульманами. Люди же из более обеспеченного окружения, вне зависимости от их места жительства, практически избавлены от этого самого соседства. Однако именно они принимают решения о том, как менее обеспеченным слоям нужно реагировать на подобное сосуществование: проявить открытость и толерантность.