«Никогда еще человек не стоил так дешево»

«Никогда еще человек не стоил так дешево»

На российские экраны выходит документальная картина Виталия Манского «Девственность»

За много лет это первый случай, чтобы отечественный документальный фильм шел в российском прокате: жанр картины, обозначенный как «провокативная шокодрама», подхлестывает интерес. Основные месседжи фильма также были сформулированы образцово: «продажа девственности в Интернете» и «закулисные подробности съемок программы «Дом-2». Столичный кинотеатр «Художественный», где состоялась вчера премьера, был почти целиком заполнен 20-летними людьми – ровно теми, на кого этот фильм и рассчитан.

Сюжет: три провинциалки, не обремененные умом и готовые на все ради славы и денег, едут покорять столицу. Девушка Катя готова продать свою невинность за 3 тысячи долларов – такую «огромную» сумму она ни разу не держала в руках.

«Если прежде требовалось несколько действий пьесы и максимум бесовских усилий, то сегодня человек сам предлагает товар – достаточно понаблюдать за кастингом программы «Дом-2»

Девушка Кристина мечтает принять участие в программе «Дом-2», ее козырь на фоне других претенденток – все та же невинность, с которой она готова расстаться под прицелом телекамер. Девушка Карина, по прозвищу Барби, и правда похожа на куклу, да и желания у нее почти что кукольные: она хочет стать «значимой личностью», ей хочется прославиться, она не постоит за ценой. Она мечтает о розовой машине и розовом домике.

И сейчас самое время действовать: Мадонна постарела, пора потеснить ее с музыкального Олимпа. (Надо сразу оговорить, что все героини – целиком подлинные, одна из них даже присутствовала на премьере).

Лейтмотив картины – все продается, был бы покупатель. Мегаполис давно уже превратился в мегамаркет, человеческая жизнь – в товар, нематериальное измеряется в деньгах, Москва, «город обмана», как бы это помягче сказать, распахивает врата греха. Современные мефистофели-соблазнители готовы купить девичью невинность за некоторую сумму в долларах. Но если прежде требовалось несколько действий пьесы и максимум бесовских усилий, то сегодня человек сам предлагает товар – достаточно понаблюдать за кастингом программы «Дом-2».

«Эта проблема существовала всегда, – признается Манский во время встречи со зрителями. – В советское время ради карьерного роста вступали в компартию, ради московской прописки оформляли брак. Но сегодняшнее отличие в том, что никогда еще человек не стоил так дешево».

В фильме нам покажут героиню «до» и «после» – почти в режиме реального времени. Нам покажут, как она готовится, режиссер подробно расспросит ее – что она об этом думает, велика или мала, по ее мнению, сумма («я вначале думала – пять тысяч, а потом решила – напишу три»). Если вы думаете, что девушкам это дается легко, вы все же ошибаетесь: вот героиня плачет, сомневается, переживает, но все же – на экране клубящиеся облака и серп луны: «В эту ночь Катя потеряла девственность», – скажет нам закадровый голос.

Наутро героиня подходит к банкомату, проверят счет: деньги поступили. А вы думали – ее обманут? Да вовсе нет, сказано же – тут целиком товарно-денежные отношения, все по-честному. И – утреннее интервью с героиней, уже после всего случившегося: «Ты еще раз согласилась бы сделать это?» – «Нет».

Казалось бы, основной посыл фильма ясен: все человеческое обесценилось, и поступать так, как поступают вот эти девушки, очень и очень плохо. Но есть одно «но». Смущает противоречие между виртуозностью исполнения и кажущейся элементарностью посыла. Что мы, до Манского не знали, что торговать собой дурно? Или, может быть, питали иллюзии насчет высокодуховной и насыщенной жизни русской провинции? Или считали, что «Дом-2» учит добру и красоте?

Все всё знали. И героини об этом догадываются – что поступают… ммм… не совсем правильно. Однако же – делают это. Причем осознанно.

На протяжении всего фильма Манский ищет границу дозволенного – тот предел, ту черту, после которой человек все же остановится и не ступит ни шагу дальше. В самом деле, должна же она быть? И все эти шокирующие кастинги, которые мы видим в фильме, провоцирующие вопросы – всего лишь часть большого эксперимента, верхушка айсберга.

Готов ли ты пойти вот на это? А на это? Готов ли публично заниматься любовью со своей подругой? Другом? Собакой? За сколько согласишься есть собственное дерьмо? 5 тысяч долларов устроит?

Цитата из фильма:

– Что ты способна сделать такого, на что не пойдут другие?
– Убить родителей.
– На что ты пойдешь ради участия в этом проекте?
– На все.

Страшно то, что Манский этой черты не находит, большинство этих мальчиков и девочек с очаровательными мордашками действительно согласятся на все. Они не только девственность готовы продать. Манский, по его словам, первоначально искал для съемок любых «продавцов»: суррогатную мать, донора, девственницу – товар не важен, суть одна. Люди уже продались задолго до и будут продавать после, одной сделкой дело не ограничится.

Надо думать, что само слово «девственность» в фильме у Манского имеет не только положительное значение. Девственность здесь – не только чистота нравственная, даже не физиологическая особенность. Боюсь, что имеет место девственность более широкого масштаба – абсолютная вседозволенность, отсутствие каких бы то ни было границ. Девственность культурная – у этих людей нет пресловутого культурного багажа, они ничем не ограничены.

Девственность моральная – они не понимают, почему нельзя, к примеру, переступить через человека и пройти по головам, ведь это так удобно и просто. Девственность, наконец, социальная. Девственность в полном смысле этого слова, в негативном контексте. Люди готовы на всё – и само устройство нынешнего мира невольно поощряет эту готовность и своеобразно награждает каждого.

Финал картины – на редкость «оптимистичный»: Карина Барби добилась того, что хотела, – она превосходно танцует стриптиз, у нее много новых розовых шмоток, она купила себе кукольную машинку. Фактически она счастлива.

Я думаю, Манский видит, куда она движется вместе со своей машиной, в символическом смысле, разумеется, но останавливать не спешит – бесполезно останавливать. Впрочем, она не одинока, в этом же направлении движутся еще несколько тысяч единомышленников. Или больше?

Текст: Виктория Ульянова