Зимняя Олимпиада - Ванкувер 2010

Рисунок Алексея Меринова

“Поздравляю вас, гражданин, соврамши!” — если и поздравлять главу Олимпийского комитета г-на Тягачева, так этой булгаковской цитатой. Мало того что не сбылся его прогноз на урожай медалей — г-н Тягачев еще и взялся составлять президентский график за Медведева и снова попал пальцем в небо.
Вчера стало известно, что Дмитрий Медведев так и не приедет в Ванкувер. Сам он, кстати, ни разу официально такого намерения не выказывал. Зато еще 13 февраля Тягачев безапелляционно заявил: “Мы ждем Дмитрия Анатольевича в Ванкувере 25 февраля, Медведев успеет увидеть много интересного, в том числе финал мужского хоккейного турнира — как мы все верим, с участием сборной России”.
Понятно, что соблазн наших спортивных чиновников спрятаться за спиной президента и прикрыть его визитом свои провалы был велик. Впрочем, выдавать желаемое за действительное — их фирменный стиль. Жаль только, этим стилем олимпийские медали не выигрываются.
Кстати, вчера в Тюмени Владимир Путин заявил об итогах Игр для России: "Это не повод посыпать голову пеплом", но оргвыводы, по словам ВВП, возможно, последуют...
Надеяться нам никто на этих Играх не запрещает. Мы каждый раз и надеемся: вдруг? Вдруг выстрелим в оставшихся дисциплинах? Перед хоккеем была мужская лыжная эстафета. Мимо. Семь команд пронеслись через финиш раньше. Правда, которые уже Игры с этим видом программы нам сладить не удается. В призах были в далеком 88-м, а с тех пор царапаем лыжню — да ничего не выцарапывается. На прошлом чемпионате мира были одиннадцатыми.
Судьбу россиян в этот раз решил уже первый этап. Николай Панкратов не смог ничего сделать. “И дело даже не в том, что Коля проворонил рывок француза Гайяра, а в том, что с каждым шагом терял силу. Это было видно”. Главный тренер Юрий Чарковский на вопрос: “Почему?” — говорит, что пытался узнать у Николая, что случилось. “Ничего не объясняет. Сидит и молчит. Молчит и вздыхает”. Потом Максим Вылегжанин попытается ответить за всех: “На этапах Кубка мы не раз попадали в призы — что-то не получается здесь… У меня есть два варианта: первый — не повезло с погодой, второй — команда на данный момент не готова стоять выше”.
Максим честно сказал. Слова “функциональная подготовка” летают в Ванкувере от российских биатлонистов к лыжникам и обратно. Вернее, слова о просчетах. “Не готовы стоять выше” мы очень часто. Исключения есть, но редкость, на то они и исключения. Не надо быть специалистом (говорят специалисты, смотрящие за гонками без груза ответственности за результат), чтобы понять: просчеты в подготовке налицо.
Виктор Маматов, двукратный олимпийский чемпион, вице-президент СБР, в разговоре с нами не скрывал: увидеть в Ванкувере что-то положительное за оставшиеся гонки еще надеется, но и отрицательное уже высветилось вовсю.
— Знаете, можно сказать, что вся сборная России выглядит слабо подготовленной. Даже хоккей какой-то вялый — просто удивительно. (Разговор состоялся до матча Россия—Канада.) Многие говорят: не так съездили, не туда приехали… Надо смотреть подготовку за весь год. Ясно, что медико-восстановительные процессы у нас на нуле. Спортсмены не восстанавливаются. При переезде через океан ведь что происходит? Вот Оля Медведцева говорит: мы приехали и первую неделю себя чувствовали великолепно, на крыльях летали. И мне рассказывали коллеги: русские три дня носились как сумасшедшие. А это самая большая ошибка. Достигнут уровень, переезжаешь в другую временную зону или в горы — функции начинают падать. Яма вроде и незаметна, но уже началась. А тут в яму нагрузки еще подкидывают. Без нагрузки мы бы вылезли на одиннадцатый день, с нагрузкой — на пять-семь дней позже, а если и еще нагрузки добавить… Гликоген — такая штука, которая быстро не восстанавливается.
— То есть после приезда членам сборной надо было побыть туристами?
— Да, мы же это все проходили. В Калгари в 1988-м приехали, обговорили все с учеными, тренерами, провели собрание: “Первые десять дней никто не тренируется, можно только кататься. Вы натренировались, а сейчас надо, чтобы ваше функциональное состояние изо дня в день приходило в норму”. Некоторые запаниковали: “А я потеряю чувство лыжни…” — “А вы выйдите на равнину, метров двести толкайтесь в полную мощь, чтобы почувствовать отталкивание, снег, — и опять покатились спокойненько”. На следующий день спускаюсь — смотрю, все тренеры стоят, а я что-то задержался. А мимо нас проскакивает Тамара Тихонова — и в подъем, на всю катушку. Я им говорю: “Вы что, не видите?” — “А что мы можем сделать?” — “Как что?! Встаньте по трассе и смотрите — вы что, анекдоты сюда приехали рассказывать?..” Я тогда еще бегал, на лыжи встал — и за Тихоновой. Она убегает и убегает, уже на открытом месте я резко крикнул — она остановилась. “Домой захотела?” — “Почему?” — “Почему несешься?” — “А я легко себя чувствую”. — “Легко себя чувствовать надо на Олимпиаде. Еще раз увижу — поедешь завтра же домой”. В общем, тренеры на трассе отслеживали потом, чтобы никто не переусердствовал. Начались Игры: Тамара Тихонова — два “золота”, одно “серебро”. И мы имели самое успешное выступление в лыжах за все годы, потому что правильно построили тренировочный процесс за последние две недели. От этого больше даже зависит, чем от того, что было раньше. Конечно, если базы нет в течение летнего подготовительного этапа, то нагрузки сказываются, утомление все равно наступает. А если там нормально и здесь нормально…
— А что, никто, кроме вас, об этом не знает?
— Почему? Я даже некоторым тренерам нарисовал графики загрузки и выхода из нее. Надо же на суперкомпенсации выступать, а не на плавающем функциональном состоянии. Но некоторые эти, видимо, считают, что они самые грамотные, сами читают что-то, где-то что-то услышали, где-то кто-то сказал… Вот на этом все у нас и зиждется. А ведь восстановительные процессы — это двадцать процентов всего тренировочного процесса. Но если у нас его нет? Что — в баню и на массаж сходили? Только лишь этим пятьдесят лет назад пользовались. Мне вообще кажется, никто сегодня ничего не хочет слышать. У некоторых тренеров даже планов нет. Приезжаю, спрашиваю: “Где у вас дневники, записи?” — “А у нас компьютеры”. — “Ну, доставайте”. — “Ой, нет принтера, ой, нет, он там…” Я у тренера по стрельбе спрашиваю: где у вас набор данных по спортсменам — как стреляет, куда идет средняя точка попадания, почему смещается и так далее? Смотрит, словно первый раз слышит. Я уже два года назад в Ханты-Мансийске заставил записать все — и, как вода в песок, ушло все…
— Биатлонная сборная была почти закрыта от журналистов. Получается, и для вас?
— Я в прошлом году был на сборе, а в этом году не сложилось. Спрашивал: можно? То кого-то нет, то чего-то нет, подписать некому…
— Как бы там ни было, складывалось впечатление, что уж где-где, а в биатлоне с восстановлением все в порядке.
— Был у них восстановительный сбор, но это в начале сезона. По отрывочным данным судить сложно. Вот сейчас меня назначили председателем экспертного совета. Соберемся, проанализируем, подготовим планы и начнем работать так, как положено.
— Кто входит в совет?
— Специалисты, ученые, медики, биологи, эндокринологи… Все с профессорскими званиями. Солидная компания — если она будет работать, если нам такую возможность дадут. И тогда будем начинать работать к Сочи не через многие месяцы после Игр, а сразу. И, конечно, ориентироваться надо на молодежь, я это не скрываю. Когда я как тренер получил команду , в ней были одни чемпионы — мира, Олимпийских игр. Мы хорошо отработали год, а выступили на чемпионате мира — два третьих места. Я задумался, пошел к шефу по науке. Мы подняли анализы всех спортсменов начиная с 37-го года — и оказалось, что в сборной спортсмены эффективно живут шесть, максимум семь лет. Дальше — все, организм износился. Дальше спортсмен за счет опыта собирается, проходит отбор, приезжает на чемпионат мира — а ближе четвертого места никого нет. Только великие спортсмены могут по десять-двенадцать лет быть в сборной. Но таких — единицы. И я честно сказал тогда “старикам”: ребята, претензий по тренировочному процессу нет, вы все выполняли, но отдача от нагрузок слабенькая, беру в команду молодежь. Организовал и “старикам” тренировочный процесс, но никто из них на чемпионат мира не отобрался, а молодые сразу же выиграли. Молодежи надо доверять.
— Два раза за сезон наши биатлонисты бегут, прижав винтовку к груди. Это чей прокол? Кто-то опять не вовремя анекдоты рассказывал?..
— Круглов упал, и во время падения у него вырвало крепление ремня. Винтовка немецкая, но ложе подгоняет финский мастер — под щеку, так, как нужно, и крепление ставит этот же мастер. Из алюминия. Мягкого, из которого делают ложки. Мне сказали — я даже засмеялся: что, наша страна не обладает титаном? Сделать из титана эту пластинку — легкую, прочную, и нет проблем. Некоторые у нас ставили ижевское крепление — и тоже без проблем. Оно у нас всю жизнь было, мы бегали, ничего не случалось. А здесь, на глазах у всего честного народа, второй раз позоримся — ну ладно, первый был на этапе Кубка мира, а на Играх — как это?.. Был бы Круглов в призерах, нет — трудно сказать, но он был бы близко. А так — никаким. Эти вещи должны отслеживаться и тренером, и ружейным мастером. Но вообще — лучше свое, конечно, иметь. У нас были раньше винтовка ижевская, а патрон климовский. Весь мир за нашими патронами гонялся. Как купить, обменять, достать? Сейчас пока такой возможности нет. Мы в декабре собирались в Ижевске, обсуждали эти вопросы, вроде договорились... Никогда ни одна зарубежная фирма свое лучшее оснащение, патроны, винтовки и даже последние наработанные варианты смазки не даст нам. Мы — конкуренты. Надо свое делать.

* * *
...Наташа Коростелева — совершенно очаровательная девушка. С такой чудо-улыбкой, что и ты невольно в ответ начинаешь улыбаться.
Кто-то из коллег даже в один момент не выдержал: “Наталья, чему вы радуетесь? Только 8-е место в эстафете!” Пришлось приходить на помощь олимпийскому призеру: “Так она только что заслуженного мастера спорта получила — за “бронзу” в командном спринте!”
Коростелева, одетая в костюм от официального экипировщика сборной — BoscoSport, улыбнулась, услышав это, еще солнечнее: не самое неприятное напоминание, правда? Хотя мы как раз хотим поговорить с ней о грустном. Точнее, о героически-грустном. О Петре Майдич, которая бежала спринт с четырьмя (кто-то говорит даже — с пятью) сломанными ребрами. И которую после финиша уносили без сознания...
— Это так, Наташ, насчет переломов?
— Да. Петра просто молодец! Героический поступок! Мне кажется, я бы в такой ситуации не вышла... Я вообще, кстати, думала, что она не побежит уже. И когда узнала, что Петра третьей стала, — я просто в шоке была!
...Напомним: упала словенка на тренировке. Не удержалась на лыжне при спуске — и сразу в обрыв. На скалы. И — переломы!
Многие сейчас обвиняют, конечно, во всем организаторов. И Коростелева тут не исключение:
— А кто еще виноват? Там же едешь и ничего не подозреваешь... что какой-то обрыв там... как вдруг — р-раз! — и улетаешь на скалы. Это хорошо, что я не знала про него, про этот обрыв. Иначе все мы скорость бы на том спуске резко снижали...

* * *
Князь Монако Альбер, супермодель Наталья Водянова, многократный олимпийский чемпион по плаванию Александр Попов, олигарх Владимир Потанин, президент Международной федерации хоккея Рене Фазель — что, по-вашему, могло собрать этих людей в пресс-центре “Сочи-2014 — Русского дома”? Оказалось — Российский международный олимпийский университет, который распахнет свои двери в столице зимних Игр-2014 и чья презентация прошла в Ванкувере.
Проект, несомненно, серьезный. Еще бы: попечительский совет возглавил не кто-нибудь, а российский премьер-министр Владимир Путин, а наблюдательный совет — Потанин. Призван же РМОУ, в частности, готовить кадры для Олимпиады-2014. А то, сказали нам на пресс-конференции, в России немало высококвалифицированных менеджеров, которые сейчас активно включились в процесс олимпийской подготовки, а вот опыта именно в организации Олимпиад у них нет...

АНЕКДОТ ДНЯ
Как объяснили российские лыжницы после неудачного выступления в эстафете, им неправильно подобрали смазку. Остается надеяться, что господа Тягачев и Мутко правильно подберут себе смазку для теплой встречи с соотечественниками на родине.[/CUT]