"Русские Витязи" и "Стрижи"

В процессе исследований получены следующие результаты и выводы:

* при сохранении нынешнего уровня поставок авиационной техники к 2017 г. исследуемый парк ФА будет иметь запредельный возраст. Численность самолетов в парке естественным образом может сократиться до 30% от первоначальной. При половинной по - ставке новой техники от потребной, начиная с 2004 г. к 2005 г. парк будет иметь средний возраст примерно в 20 лет. В этом случае парк техники ФА к 2017 г. из-за естественного старения и списания сократится до 45% от размеров 1992 г., а средний возраст части парка из сегодняшней техники будет составлять 22-25 лет;
* в реальности, 1995...1996 года явились временной областью (точкой), после которой процесс деградации летного состава (и ИТС соответственно) ФА ВВС РФ начал принимать необратимый характер. Еще в 1995..96 годах увеличение среднегодового налета летчика ФА до необходимого уровня (100...150 час /год) могло восстановить к 2005-2006 годам близкий к исходному (по состоянию на конец 1991 г.) уровень боевого потенциала ФА ВВС РФ. Однако момент был упущен и к 2002 году процесс падения боевого потенциала ФА ВВС РФ окончательно принял необратимый характер. К 2015 г. ни при каких условиях ФА ВВС РФ не сможет иметь летного состава 1 класса, средний уровень летной подготовки основной массы летчиков будет соответствовать 3 классу. При этом доля выпускников училищ увеличится до 25-30%; -уровень боевого потенциала всего летного состав ФА ВВС РФ по состоянию на 2002 г. соответствует уровню боевого потенциала летчиков 4-6 боевых авиационных полков времен конца 1991 г.; -никакие мероприятия: поставки новых боевых самолетов (даже самых совершенных) и увеличение налета летным составом уже не дадут ощутимых результатов. При самом благоприятном стечении обстоятельств полноценное восстановление боевого потенциала ФА ВВС РФ возможно не ранее 2035...2040 гг. Даже если, начиная с 2002 года, резко увеличить средний годовой налет летчика, к 2020 году РФ не будет иметь и трети уровня боевого потенциала ФА ВВС СССР 1991 г. Принятое решение о начале работ по самолету 5 поколения и обещания скорых поставок новой авиационной техники в войска фактически являются очередным результатом конъюнктурных, непродуманных и ничем не подкрепленных решений и планов. На этом самолете скорее всего некому будет летать;

Ровно месяц назад на подмосковный дачный поселок "Сосны-2" рухнул самолет Су-27 пилотажной группы "Русские витязи". Пилот Игорь Ткаченко погиб. А спустя пять дней после катастрофы в больнице от тяжелейших ожогов умерла Ольга Елизарова, 51-летняя медсестра. Муж Ольги до сих пор находится в больнице. Нет больше счастливой семьи, на месте их дома - шестиметровая воронка. И никто, кроме друзей и сослуживцев, не поспешил на помощь Елизаровым.

"Она поседела за секунды"

Свой дом был для Ольги мечтой всей жизни. Ольга - детская массажистка, не архитектор. Но она сама рисовала эскиз коттеджа, носилась по всем строительным рынкам Москвы и Подмосковья, чтобы найти материалы подешевле (лишних денег в семье не было), договаривалась со строителями, сажала цветы на участке... "Какие там были розы! А гортензии, флоксы всех расцветок", - грустно вспоминает ее дочь Наташа...

В 2006 году на участке стояла "коробка". А в 2008-м Елизаровы уже жили в этом доме. Конечно, еще многое было недоделано. Любая заработанная копейка тут же шла "в дом". А комфорт - дело относительное: Ольга много лет прожила в двухкомнатной хрущевке.

16 августа Михаил Елизаров доводил до ума только что отстроенную беседку.

- Когда они закончили работы и позвали соседа, чтобы глянул опытным глазом, - вспоминает Нина Михайловна, - тот сказал: "Да это не беседка! Это настоящая ротонда у вас получилась". Все вокруг было выложено плиткой. Оставалось только калитку доделать. Миша в тот день ее как раз докрашивал. А Оля пошла в дом разогреть обед. Разогрела и вышла во двор позвать Мишу к столу. И тут они увидели, что в небе столкнулись два самолета.

А дальше все уже было как во сне. Два падающих парашютиста. Черный след в небе. Самолет, летящий прямо на Ольгу и Михаила. И крик: "Оля, бежим!"

Если бы он знал, КУДА надо бежать... Обломки упали на большую комнату. А струя кипящего керосина полилась как раз в ту сторону, куда отбежали Михаил с Ольгой. Горящая ядовитая жидкость накрыла их и сбила с ног.

- Оля мгновенно вспыхнула. Миша сорвал с нее одежду и крикнул: "Беги к Нине!" - рассказывает сама Нина, она же Нина Михайловна, сестра Ольги. - Мой дом стоит через три участка от Олиного. Еще Миша успел сказать ей: "Я к соседям побегу, там же ребенок". А у соседей даже стекла не разбились. Взрывная волна в другую сторону пошла.

Сама Нина Михайловна ушла от сестры к себе домой минут за десять до катастрофы:

- Я заходила за ключами от их старой "Нивы". Она на участке у меня стояла, надо было перегнать ее в другое место. Только дошла до дома, как слышу грохот. Все черным-черно. Дочка моя Машка наверху на диване спала, так с дивана и упала. Сразу выскочила на улицу. И вдруг вижу Олю. А она - совершенно седая. Как старушка. Мне кажется, Оля все сразу поняла, она мне сказала: "Нина, теперь мои дети - нищие. У меня шок. Везите меня срочно в больницу, не ждите "скорую". Вся обгоревшая была и почти голая. Какой-то мальчишка набросил на нее курточку спортивную. Поэтому я не видела самого страшного - обожженной спины. И даже не думала, что вижу сестру, разговариваю с ней в последний раз... Да. В последний раз.

Реанимация

Дочка Нины Михайловны Маша и ее друг тут же усадили Ольгу в машину и рванули в больницу в Бронницы. Михаил в это время прибежал к сестре жены: "Нина, глянь, что у меня там на голове?". И тут же убежал куда-то. "Шоковое состояние", - объяснили позже врачи. То, что Ольга поседела в считанные секунды, - тоже результат шока.

А потом приехали все - МЧС, милиция, прокуратура, военные, врачи, журналисты...

- Вокруг Олиного дома было оцепление. И пока оттуда не вытащили все обломки самолета, нас туда не пускали. Напротив сгорел еще один дом, только что отстроенный. Хозяин, 27-летний парень, тоже до сих пор в ожоговом центре лежит, в соседней с Мишей палате. У него все кисти, как угли, черные были, - вспоминает Нина Михайловна. - А когда Олю привезли в больницу, она говорит моей дочке: "Маш, я все выдержу, если только выдержит сердце".

Сама Маша спустя несколько дней сказала Нине Михайловне: "Мам, я до сих пор чувствую запах паленого мяса".

В бронницкой больнице Ольга пробыла всего несколько часов - ни оборудования, ни опыта работы с ТАКИМИ ожогами у местных врачей не было. Вскоре вертолетом ее перевезли в Москву - в ожоговый центр 36-й городской больницы. Через некоторое время туда доставили и Михаила. Так и лежали они без сознания в соседних палатах отделения реанимации.

Пять дней Ольга боролась со смертью. Хотя врачи сразу предупредили родственников: "Шансов практически нет". В четверг ей сделали операцию. А в пятницу, 21-го, Нине Михайловне позвонил Ольгин сын Денис: "Мамы не стало..."

Дочь Ольги Наташа со дня трагедии живет у своей тети.

- Она не может находиться в родительской квартире, - объясняет Нина Михайловна. - Там все напоминает об Оле. Когда позвонили 21-го, Наташа сразу поняла: мама умерла. Рыдала так, что я не могла с ней ничего сделать. В день катастрофы Наташа была в Малайзии. Увидела сюжет по телевизору, услышала свою фамилию и тут же стала звонить. Мы попытались ее успокоить: мол, с мамой все хорошо, она жива, в больнице. Не волнуйся! А она на следующий день уже прилетела в Москву.

О том, что его Оли больше нет, Михаилу сказала медсестра ожогового центра 36-й больницы Наталья Дюкова.

- Мы не знали, как быть. Миша сам в тяжелом состоянии, а Оля была для него всем в жизни! Они же со школы вместе, в одном классе учились. Думали, что нам помогут психологи, но их и в помине не было. Никому мы оказались не нужны, - вздыхает Нина Михайловна. - И тут медсестра Наташенька, молодая замечательная девочка, сама вызвалась: "Я дяде Мише все объясню". Обняла его, прижала к себе и... сказала. Миша полчаса у нее на груди прорыдал. А она все гладила и гладила его по голове, как ребенка.

* * *

Старые черно-белые фотографии. Девушка с распущенными пушистыми волосами и мягкой улыбкой - Оля. А на другой фотографии - улыбающийся парнишка. Это Миша. Их роман начался еще в школе и продолжался всю жизнь.

- У нас три пары в классе были, которые впоследствии поженились, - вспоминает одноклассница Ольги и Михаила Елизаровых Галина Находнова.

А вот другая фотография - нарядная немолодая женщина, а вокруг люди средних лет. Юбилей учительницы. Когда им было по девять лет, ей было всего девятнадцать.

- У нас очень дружный класс был, и мы всегда отмечали день рождения нашей учительницы, Галины Николаевны, - рассказывает Галина Находнова. - Так вот Оля всегда была в первых рядах - подарок выбирала сама, всех одноклассников обзванивала, собирала нас... А когда Миша ушел служить на флот, Оля его три года ждала. Ездила к нему в Севастополь...

"Миша, смотри, что в небе творится!"

Ожоговый центр 36-й московской городской клинической больницы. Захожу в палату Михаила, а там - никого, кроме Нины Юдиной.

- Да вы проходите, Лена, проходите! Миша спустился в подвал, покурить. Ему доктор сказал, что надо больше двигаться, поменьше лежать.

И действительно через несколько минут в палату входит Михаил. Весь перебинтованный. Совершенно потерянный взгляд. Здоровается. Пытается спокойно говорить. Рассказать, как ЭТО было.

- Я докрашивал калитку. Оля позвала меня: "Миша, пошли обедать!" Я ей: "Подожди, чуть-чуть осталось". И тут она: "Миша, смотри, что в небе творится!"

Дальше Михаил говорить не может. Слез не скрывает - сил нет... И продолжает:

- Самолет падал секунды две, не больше. Я схватил Ольгу, вытолкал за забор, но ударная волна сбила нас с ног. Ольга вся горит, начал ее тушить, а на ней халатик был синтетический. Я никак не мог его сорвать. Волосы долго тушил. Волос у нее много... - Михаил делает паузу, - было, густые. Вспыхнули сразу.

- Как же так... - бросает он в пустоту, - в мирное время на дом падает военный самолет. И никому до нас нет дела... Они всю неделю над нами летали, самолеты эти. Но почему? Почему? Там же чуть в стороне поля есть. Неужели над ними нельзя было летать?! Мы этот дом строили и мечтали: выйдем на пенсию - будем жить там безвыездно. Пожили...

* * *

Весь прошлый год для семьи Елизаровых был как один праздник - и они сами, и все их друзья вступили в пору юбилеев. А праздники Елизаровы не только любили, но и умели их устраивать.

- Вот, смотрите, Лена, - Нина Михайловна показывает мне семейное видео. - Это Олин юбилей. В этом букете - 50 роз, Миша подарил. Она обожала розы. А вот тут он ей дарит сережки. Оля всю жизнь мечтала о бриллиантовых серьгах.

Следующий кадр - сценка из капустника.

- Вы что, актеров приглашали?

- Каких актеров! - удивляется Нина Михайловна. - Сами все делали. И сценарий писали, и костюмы шили, и парики покупали! Обычно Оля месяца за полтора начинала думать над сценарием праздника, репетировала дома. Ну а на ее юбилее в главных ролях выступали их одноклассники Галя Находнова и Сережа Суконников. Сценку "рабочий день детской массажистки" разыграли, даже писающего младенца изобразили! А на Мишин юбилей поставили танец бабочек - он ведь с детства всяких бабочек и жучков собирает!

...Счастливые лица, цветы, улыбки, уютный дом.

- Да, все праздники, не только семейные, но и дни рождения близких друзей отмечали в ТОМ доме, - с нажимом говорит Нина Михайловна. - А я ко всем юбилеям стихи писала. Я говорить не умею, мне проще в стихах поздравление написать. Вот пара четверостиший из того, что я к Мишиному 50-летию сочинила:

Для Миши главное - его семья,

Жена любимая и вся родня.

Не каждый смог бы 20 лет

Жить так с тещей и без бед!

Детей своих боготворит,

О них с любовью говорит.

А внука просто обожает

И даже о втором мечтает.

- Весь год юбилей за юбилеем отмечали. А как все отпраздновали, Оля мне говорит, - поеживаясь, вспоминает Галина Находнова. - "Что теперь делать? Неужели так и жизнь закончится?" Кстати, последний Новый год мы тоже отмечали в их доме... Дом всех вмещал. А получилось, как Оля говорила... Закончились юбилеи, а с ними и Олина жизнь.

Окончание в следующем номере

09:38 16.09.09
http://www.izvestia.ru/obshestvo/article3133055/

номере за 16 сентября мы рассказали о трагедии семьи Елизаровых, на дом которых упал самолет Су-27 пилотажной группы "Русские витязи". Сегодня мы попытаемся разобраться - кто все-таки должен возместить материальный ущерб семье, которая потеряла все. Ну а моральный ущерб, конечно, не измерить никакими деньгами. Ольгу уже не вернешь...

"Работа меня "вытянет"

Сейчас Михаил Елизаров сам ходит по длинным коридорам больницы, очень старается выполнять все указания врачей и даже пытается строить планы на ближайшее будущее.

- Как только папу выпишут, - говорит дочь Наташа, - мы сразу поедем с ним в санаторий. Ему от работы выделяют путевку. - Пап, мы же поедем? Ты там окрепнешь на свежем воздухе, - пытается она приободрить отца.

- Да, да, конечно! Поедем. И на работу вернусь, - соглашается Михаил. - Я понимаю, что работа меня может "вытянуть".

Сама Наташа, закончив курсы секретарей при МИД России, устроилась на работу в российское посольство в Малайзии секретарем. Зарплату отправляла родителям - все на тот же злосчастный дом. В день беды взяла расчет и первым рейсом помчалась в Москву.

- Наташа, что будет с вашей работой?

- Когда папа поправится, вернусь в МИД. Думаю, возьмут меня.

А вот Михаил старается не афишировать свое место работы:

- Что я, не знаю людей? Сразу начнут говорить: "А, ну понятно, мент! Вот откуда дом! На взятки построил". А на дом этот мы работали всю жизнь. Оля по массажам моталась с семи утра и до девяти вечера... Ее руками этот дом построен.

Михаил работает начальником отдела в Департаменте экономической безопасности МВД России. Так получилось, хотя в юности мечталось о другом.

* * *

Нина Михайловна показывает мне фотографии городской квартиры Елизаровых в Жулебине. Все стены увешаны рамками с бабочками и жуками. Коллекционирование насекомых - страсть Елизарова с детства.

Молчаливый, подавленный горем Михаил вдруг оживляется, загораются глаза, он встает с койки - это мы о его хобби заговорили.

- Ну и сколько в вашей коллекции букашек?

- Жуков - четыре тысячи видов. Бабочек - 500. Ну и остальных - около тысячи.

- Ой, они же не просто у него там висят! Все на латыни подписано, каждая букашечка, - гордится зятем Нина Михайловна. - Все друзья отовсюду ему везут, если поймают. А не поймают - в магазине покупают!

- Денис маленький был, - улыбается счастливым воспоминаниям Михаил, - найдет червяка, разорвет на две части и несет мне: "Вот, папа, сразу два червяка тебе!"

- Миша всегда в отпуск отправлялся с банками, сачком и этим... как его... эфиром, - говорит Нина Михайловна.

- Хлороформом, - деликатно поправляет Михаил.

- Ну я что, разбираюсь в этом? В общем, ловит он их везде. Даже в Малайзии ловил, когда к Наташе ездил. Хотя запрещено, - выдает с головой зятя Нина Михайловна.

- А что же вы на биофак не пошли?

- Испугался конкурса. Огромный он в те времена был, - объясняет Михаил. - Я сначала Московский институт управления закончил, а потом уже - Высшую школу милиции.

"После похорон Оли природа плакала"

Смотреть на то, что осталось на месте дома Елизаровых, страшно. Особенно если знаешь, что произошло с хозяевами. Но те, кто был на похоронах Ольги, говорят, что в первые дни было еще страшнее.

Горе, боль, пустота - привычные спутники любых похорон. Но на этих все было гораздо тяжелее... Совсем еще молодые Наташа (23 года) и Денис (27 лет), потерявшие маму, и Михаил, еле стоявший на ногах, весь в бинтах, обколотый обезболивающими. Самолет физически раздавил целую семью. Сердцем которой была Ольга, а вовсе не та белая как лунь старушка, лежавшая в гробу.

- Мишу только перевели из реанимации, а на следующий день похороны. Врачи, конечно, его не отпускали, - говорит Нина Михайловна. - Но он очень твердо сказал: "Если не возьмете меня с собой, я сам сбегу из больницы. Я должен похоронить жену". Спорить было бесполезно. Тогда купили ему брюки и рубашку на четыре размера больше (он же весь обожженный, в бинтах), как старичок шел... Еще и службу в церкви отстоял.

- А на чем же вы его повезли?

- Мы наняли за свои деньги реанимобиль. Там врач дежурил, реаниматолог. На всякий случай. Пришлось все это сделать. Я ведь понимала - Миша нас не простит и с ума сойдет, если не попадет на похороны Оли... А когда уже надо было прощаться, он даже не мог сам нагнуться к гробу - забинтованный же весь. И друзья помогли, голову его наклонили, держали Мишу. Он молча рыдал. Знаете, и так бывает. А все остальные рыдали в голос, когда видели, как муж прощается с женой. Он все время повторял: "Оля, прости, что я тебя не уберег!"

- Я даже не помню, что батюшка говорил, - пытается восстановить в памяти тот страшный день Михаил. - Запомнил лишь слова "раба Божья Ольга, раба Божья Ольга"... А как похоронили Олю, ливень страшный пошел. Природа тоже плакала.

Кто заплатит?

Похоже, реанимобиль, нанятый на свои деньги, - не последняя крупная трата для семьи Елизаровых. Их беды только начались 16 августа - и конца пока не видно.

Теперь осиротевшей семье приходится доказывать, что в поселке "Сосны-2" стоял хороший двухэтажный коттедж. Что там были отопление и горячая вода. Техника и мебель. Вещи и огромная библиотека, собиравшаяся не одно десятилетие. Что это был новый капитальный дом, а не летняя постройка с жестяным умывальником и дощатым туалетом во дворе. Абсурд? Конечно. Но за них это никто не сделает. Нина Михайловна Юдина перебирает стопку бумаг. Это ксерокопии чеков. В одной папке - чеки на стройматериалы, в другой - на мебель, в третьей - на бытовую технику. Сохранившиеся документы - единственная возможность доказать, что на месте шестиметровой воронки, от которой до сих пор разит керосином, еще месяц назад стоял дом ее родной сестры Ольги Елизаровой. Дом, к сожалению, не был застрахован. Не успели...

- Я до сих пор толком ничего не понимаю - кто должен оценить ущерб, провести экспертизу? Точнее, кто должен платить за независимую экспертизу? Только экспертиза почвы, залитой керосином, и колодца обойдется, как мне сказали, в 80 тысяч рублей. Но у нас нет таких денег. Мы за похороны заплатили 200 тысяч. И почему я должна сама сейчас собирать все чеки, чтобы что-то доказать?! Но я сделаю это. Ради Оли. Она бы на моем месте поступила так же.

- На похоронах кто-то от военных был?

- Приходили от "Витязей", корзину с цветами принесли. Но я тогда никого не видела, потом уже на фотографии рассмотрела людей в синей форме. Хотели к Мише подойти, выразить соболезнование, но Денис сказал им, что лучше папу сегодня не трогать.

Сразу после трагедии защищать пострадавших вызвался адвокат Игорь Трунов. Тот самый, что представлял интересы жертв теракта на Дубровке. Но прошел уже месяц, а Елизаровы никакой компенсации пока не получили.

"Железо восстановим. Людей - не вернуть"

Пока Нина Михайловна собирает все бумаги, между собой, похоже, выясняют отношения военные и страховщики.

- Мне тут звонили из Минобороны, - рассказывает Нина Юдина. - Сказали, что, дескать, не против возместить ущерб. И даже хотят это сделать. Но не имеют права. Все выплаты должна проводить страховая компания "Авикос". А вот если "Авикос" откажется платить, тогда да, Минобороны заплатит. Кто звонил? Да не запомнила я...

- А что говорит ваш адвокат?

- Что пусть подсчитают ущерб и назовут нам сумму. Если нас она устроит, то хорошо. Если нет - будем судиться с военными.

- А за гибель Ольги вам уже выплатили компенсацию?

- Нет, ничего не платили. Сказали, что от Москвы за Мишу положена компенсация в 50 тысяч рублей. Но мы еще ничего не получали. А вот за Олю - пока неизвестно. Считают еще... Зато простые люди, друзья, коллеги - очень помогли. Моя начальница Людмила Самсонова постоянно мне машину давала, ребята с Мишиной работы к нему все время приходят, деньги собрали. Видно было, что сбрасывались все кто сколько сможет - там и полтинники были, и десятки. Когда Миша еще весь забинтованный лежал, друзья приходили и брили его, чтобы он в форме был! Валера Белозеров и Сережа Суконников дежурили у него в палате ночами, а утром шли на работу... И врачам мы бесконечно благодарны - и Юрию Ивановичу Тюрникову, и Анатолию Александровичу Евтееву, и Александру Викторовичу Кальянову, и заведующему реанимацией Архипову. Хотя докторам и влетело за то, что Миша на похороны сбежал.

Нина Михайловна несколько раз в разговоре вспоминала, что тогда же произошла авария на Саяно-Шушенской ГЭС.

- Вы слышали, как Путин сказал? "Железо восстановим, людей - не вернуть. Это самая большая беда". Какие слова! Я их сейчас постоянно повторяю... Вот только почему нашу трагедию не приравнять к той, что произошла на ГЭС? Нет, не по масштабам, конечно. Но ведь и здесь погибли люди. В мирное время на дом падает военный самолет! Но никому нет до нас дела. Государство нас бросило.

* * *

На больничной тумбочке у Михаила - два детских рисунка. Это внук, шестилетний Тёмочка (сын Дениса от первого брака), пишет ему "письма". Мальчика в больницу не пускают, но он скучает по деду Мише и верит, что тот скоро поправится и будет с ним играть, как и раньше. ДО беды. ...16 августа был единственный выходной, когда Тёму не привезли на дачу. Не до него было - беседку доделывали, поэтому мальчик остался в Москве.

Елизаровы очень сочувствуют семье погибшего летчика. Там тоже бескрайнее горе, остались сиротами дети. Хорошо, что им помогает государство, страховая компания на всю страну сообщила о выплатах, и в беде не надо думать о том, в каком углу завалялась бумажка из прошлой, такой счастливой жизни.

В "Известия" за правдой обратились Елизаровы. А правда в том, чтобы, разумеется, в рамках закона и определенных им сроков, сделать процедуру определения ущерба максимально справедливой. Ни государственная, ни независимая экспертиза все равно в полной мере не могут оценить то, что потеряла эта семья. Надо восстановить хотя бы железо, раз людей не вернуть. И хорошо бы сделать это по-человечески, без затяжных споров.

http://www.izvestia.ru/obshestvo/article3133110/