Внутренняя политика РФ

http://2002.novayagazeta.ru/nomer/2002/36n/n36n-s00.shtml
http://www.compromat.ru/page_11838.htm
Дело Буданова № 14-00-0012-ООД

Анна Политковская

Что получилось с экспертизами?

На этот день полковник-танкист Буданов, 26 марта 2000 года похитивший и задушивший чеченскую девушку Эльзу Кунгаеву, удостоился уже трех судебных психолого-психиатрических экспертиз. Две из них имели место почти по горячим следам — в мае и августе 2000 г. Их производили: в первый раз, психиатры 1602-го военного госпиталя СКВО и центральной Северо-Кавказской лаборатории судебной экспертизы Минюста и во второй — врачи Новочеркасской областной психоневрологической больницы. Обе признали Б. вменяемым, ориентированным и контактным. Отметив лишь одно: что у полковника — признаки органического поражения головного мозга, отчего он страдает органическим же «расстройством личности и поведения».

Суду и военной верхушке эти выводы не понравились: они означали, что Б. предстоит отвечать по всей строгости закона. И суд усомнился в компетентности экспертов, назначив третью экспертизу, комплексную и военно-гражданскую,— в Москве, силами Центральной судмедлаборатории Министерства обороны и Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского. Обоснованием назначения стала формулировка: «в связи с неопределенностью, противоречивостью и неполнотой данных», а также появлением «новых и уточненных данных», которые важны для «определения истинного психического состояния Буданова». За «неполноту» при этом посчитали эту самую «нежелательную вменяемость», а «новые и уточненные данные» заключались в том, что уголовное дело еще несло в себе такие эпизоды будановской уголовной эпопеи (позже их фактически изъяли из оборота), которые однозначно свидетельствовали о совершении полковником тяжких преступлений. Как сегодня свидетельствует адвокат потерпевшей стороны Станислав Маркелов, вступивший в процесс только 16 мая этого года и потому свежим оком окинувший тома будановского дела, «целый ряд эпизодов для новой экспертизы просто не существовал. Зато она отталкивалась от тех фактов, которые никем не доказаны, однако раз они были в пользу полковника, эксперты их трактовали как достоверные».

Итак, суд поставил перед судебными психиатрами следующие вопросы:

— Страдал ли ранее или страдает в настоящее время Б. каким-либо хроническим душевным заболеванием?
— Не находился ли Б. в период инкриминируемых ему деяний в состоянии какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности?
— Какие индивидуально-психологические особенности личности Б. могли способствовать или существенно повлиять на его поведение в исследуемых ситуациях?
— Не находился ли Б. в период совершения инкриминируемых ему деяний в каком-либо эмоциональном состоянии (стресс, фрустрация, аффект)?
— Являлись ли действия Кунгаевой провоцирующими поведение Б.?
— Как можно оценить состояние Б. в момент совершения им действий в отношении Кунгаевой в салоне штабной машины в ночь с 26 на 27 марта 2000 г. в случае: 1) восприятия им К. как дочери «снайперши», отказывающейся сообщить местонахождение матери, оскорбляющей (не оскорбляла — это введение в дело тех фактов, которых не было на самом деле, что подтверждается массой свидетельств, имеющихся в материалах обвинительного заключения, о том, что Эльза не говорила по-русски... — А.П), пытающейся убежать (не пыталась. — А.П.), 2) пытающейся завладеть заряженным оружием? 3) восприятия Кунгаевой как снайперши, с предъявлением изобличающей ее фотографии (хотя тут есть ссылка на протокол судебного заседания от 27 и 28 июня 2001 г., и вроде бы все кажется оправданным, если только не знать главного: что фотографии так и не нашли и ссылка на протокол — всего лишь ссылка на ничем не доказанные слова самого Б. — А.П.)?
— Годен ли был Б. по своему психическому состоянию к военной службе на период времени, относящийся к инкриминируемым ему деяниям, и годен ли к военной службе в настоящее время?..

Далее — собственно АКТ экспертизы № 1111 на полковника Буданова, 1963 г.р., обвиняемого по ст.ст. 105 ч. 2 п. «в», 126 ч. 3, 286 п.п. «а», «в» УК РФ. В документе, как вы скоро заметите, каждое лыко в строку, тут все призвано работать на «правильный» образ «героя», с момента его рождения до самой второй чеченской войны.

«По словам Б., он родился в трудно протекавших родах, в асфиксии, проводились реанимационные мероприятия. По показаниям матери, сестры, был ранимым, в ответ на обиду мог вспылить, ответить в грубой форме, вступить в драку, особенно болезненно реагировал на несправедливые замечания, при этом всегда стремился защитить «слабых», малых и бедных». В 1983 г. поступил в Харьковское высшее танковое командное училище. В 1985 г. женился, имеет сына и дочь. С 1995 г. по 1999 г. обучался заочно в Военной академии бронетанковых войск. Проявлял себя исключительно с положительной стороны. В январе
1995 г., во время «первой военной компании» в Чечне, Б. получил контузию головного мозга. По показаниям матери и сестры, после возвращения с «первой чеченской войны» Б. «изменился по характеру и поведению», стал более нервным, раздражительным. В августе 1998 г. был назначен командиром полка, в январе 2000 года ему было досрочно присвоено звание полковника. Б. создавал в подразделениях обстановку нетерпимости к недостаткам и пассивности. Имеет правительственные награды, дважды награжден орденом Мужества. Все товарищи Б. «отклонений в психике» у него не замечали. Под наблюдением психиатра и невропатолога Б. не состоял. По показаниям Б., по прибытии полка из ЗабВО в Чечню начиная с 10 октября 1999 г. и по 20 марта 2000 г. полк практически не прекращал боевых действий. В октябре и ноябре 1999 г. Б. дважды получил контузии головного мозга. Его стали беспокоить постоянные головные боли, он стал плохо переносить резкие, громкие звуки, стал вспыльчивым, несдержанным, появились колебания настроения со вспышками ярости. По показаниям Б., наиболее тяжелыми были бои в Аргунском ущелье с 24.12.1999 по 14.02.2000. С 12 по 21 января полк потерял 9 офицеров и 3 человека рядового состава. Многие из погибших, как показал Б., были убиты выстрелами снайпера в голову. 17.01.2000 от руки снайпера погиб товарищ Б. — капитан Размахнин. 8.02.2000 Б. прибыл в отпуск в Бурятскую Республику. По показаниям жены, в отпуске у него появилась раздражительность, нервозность. Он рассказывал ей, что его полк в Аргунском ушелье столкнулся с боевиками Хаттаба, в том бою были уничтожены 15 полевых командиров его группировки. За это полк боевики назвали «звериным», а его объявили личным врагом и назначили баснословную сумму за его голову. Б. очень переживал по поводу того, что большинство офицеров его полка погибло не в открытом бою, а были убиты снайпером, при этом говорил, что домой вернется только после того, как «они добьют последнего боевика». 15.02, не дождавшись окончания отпуска, Б. уехал в Чечню».

Короткое отступление. Однако, как следует из показаний начальника медпункта полка капитана Купцова, бывали случаи, когда у него в течение 10—15 минут настроение менялось 2—3 раза. От нормального, добродушного — до неадекватной ярости от любой мелочи. В период ведения боевых действий эти качества усилились. В момент гнева Б. мог швырять на пол и в окружающих настенные часы, телефонные аппараты, все, что попадалось под руку. Психологический и психический статус Б., по словам Купцова, в октябре 1999 года (то есть ДО смерти товарищей-офицеров и боев в Аргунском ущелье) уже приобрел «извращенные формы».

Продолжим цитирование АКТА: «Б. сам с оружием в руках ходил в атаки, принимал участие в рукопашных. (Был адекватен происходящему. — А.П.) После боев в Аргунском ущелье пытался лично вынести тела погибших. После гибели офицеров и солдат полка на высоте 950.8 Б. винил себя в их гибели. Он мог ударить подчиненных, швырял в них пепельницы. В середине марта 2000 года, потребовав навести порядок в палатке, бросил гранату РГД-42 в печку. В результате взрыва никто не пострадал, и он добился наведения порядка офицерами.

С середины февраля 2000 г. полк находился в резерве командования и дислоцировался возле н.п. Танги. Б. ставилась задача: проведение разведывательно-поисковых мероприятий, установление засад, осуществление вторичной проверки паспортного режима жителей села (абсолютно не свойственная армии задача. — А.П.), задержание подозрительных лиц. Б. и его подчиненные отмечали, что в то время обстановка была очень сложной, было непонятно, где враг, где друг, а где линия фронта. С 22 по 24 марта 2000 г. полк проводил разведывательно-поисковые мероприятия. Решили осмотреть ряд домов в Танги и обнаружили двух «рабов», вывезенных насильно около 10—15 лет назад из Центральной России. Получив эту информацию, 26.03.2000 Б. решил лично проверить обстановку в Танги. (24-го получил, 26-го решил проверить? Но у экспертизы таких вопросов нет. — А.П.) Задержав двух чеченцев, Б. приказал их связать и посадить в БМП. В полку один предъявил документы на имя Самбиева Шамиля (в дальнейшем этого человека следствие так и не обнаружило, но экспертиза принимает этот факт, сообщенный Б., за истину. — А.П.) и попросил возможность поговорить с Б. наедине. Через 15—20 минут Б. приказал вновь выехать в Танги, пояснив, что Шамиль согласился показать дома, где проживают лица, причастные и помогающие боевикам. Во время следования по селу чеченец показывал интересующие их дома, в том числе дом белого цвета на юго-восточной окраине, где проживает «снайперша». Кроме этого, Б. хранил фотографию, на которой были 2—3 мужчины и 3—4 женщины с оружием в руках. По показаниям Б., он решил не медлить с задержанием этой «снайперши». 26.03 около 15 часов, во время обеда в офицерской столовой, Б. употребил алкогольные напитки. В 24-м часу 26.03 Б. решил лично выехать в Танги в дом № 7 по ул. Заречной. БМП была остановлена рядом с домом № 7, где проживала семья Кунгаевых. Б. вместе с Григорьевым (командир отделения БМП) и Ли-ен-шоу (сержант) зашел туда. Там находилась Кунгаева Эльза Висаевна, 1982 г.р., вместе со своими четырьмя несовершеннолетними братьями и сестрами. Б. приказал захватить Кунгаеву. Ее завернули в покрывало и поместили в десантный отсек БМП. Затем привезли в расположение полка и занесли в КУНГ (кузов унифицировавнный грузовой) — помещение, где проживал Б., и положили ее на пол. Б. отдал распоряжение находиться возде КУНГа и никого в него не допускать. Оставшись наедине с Кунгаевой, Б. стал требовать от нее информации о путях перемещения боевиков. Получив отказ, Б. продолжал требовать. Стал избивать ее, нанося удары кулаками и ногами по лицу и различным частям тела, причинив ей кровоподтеки на внутренней поверхности правого бедра, кровоизлияния в слизистую оболочку преддверия рта и десны. Кунгаева же пыталась оказать сопротивление, отталкивала его, пыталась выбежать из КУНГа. Б. же, будучи уверен, что Кунгаева участвовала в НВФ и причастна к гибели его подчиненных, решил убить ее. Он схватил Кунгаеву за одежду, повалил ее на топчан, схватил за шею и стал с силой сдавливать ее шею до тех пор, пока Кунгаева перестала подавать признаки жизни. Б. вызвал к себе экипаж БМП и приказал вывезти тело Кунгаевой и захоронить за пределами части, что и было исполнено, о чем Григорьев утром 27.03 доложил Б.

По словам самого Б., сначала никаких мыслей об убийстве Кунгаевой у него не было, а тем более о каких-либо сексуальных домогательствах. Но Кунгаева «разразилась» ругательствами (Кунгаева не знала по-русски! — А.П.) в адрес российских Вооруженных сил, русских и лично в его адрес. В этот момент разговор уже шел на повышенных тонах, Кунгаева стала говорить ему, что чеченцы «расправятся с ним и его семьей». Кунгаева выражалась в его адрес и в адрес российских военнослужащих нецензурной бранью (которой не владела. — А.П.). Наконец, Кунгаева попыталась выйти из КУНГа, Б. этого не ожидал и применил силу, в ходе этой борьбы одежда на Кунгаевой частично (солдаты позже обнаружили ее абсолютно голой. — А.П.) порвалась. По словам Б., Кунгаева оказалась очень сильной физически, порвала на нем футболку, сорвала с шеи цепочку с крестиком дочери, а он сорвал за это с нее верхнюю одежду. Кунгаева кричала, что она «мало их отстреляла». Когда Кунгаева находилась на втором дальнем топчане КУНГа, то пыталась дотянуться до его пистолета, лежавшего на тумбочке. Б. перехватил ее руку, а другой стал прижимать ее тело к топчану, удерживая свою руку в области горла Кунгаевой. Кунгаева продолжала в это время высказывать угрозы в его адрес. А у него перед глазами мелькали лица «всех солдат и офицеров, погибших в Аргунском ущелье». Что происходило дальше, Б. не помнит. Когда стал приходить в себя, увидел, что Кунгаева лежит на топчане, не двигаясь. Он вызвал экипаж БМП. По показаниям Б., в этот момент на ней была юбка, ее кофты и бюстгальтер валялись в ближнем отсеке, а на нем были брюки. Ли-ен-шоу посоветовал захоронить в лесополосе. Тогда Б. сказал членам экипажа завернуть тело в плед и вывезти. Б. предупредил всех членов экипажа, чтобы они не вздумали сделать контрольный выстрел в голову, имея в виду, чтобы они не уподоблялись боевикам. После отъезда экипажа Б. лег и заснул».

Необходимое отступление. Как неоднократно говорили на следствии солдаты полка, охранявшие в ту ночь командирский КУНГ, когда они вошли по вызову Б., полковник был в одних плавках. А девушка лежала на дальнем топчане совершенно голая, на спине, лицом кверху. На полу валялось покрывало, на нем — вещи девушки, трусы, кофты. Б. сказал солдатам: «Это тебе, чеховская ..., за Размахнина, за ребят, что погибли на высоте». Б. спросил: «Кто боится покойников?». И закурил, приказав завернуть тело и захоронить в лесополосе. И пригрозил: если они кому-то расскажут, то он всех пристрелит. У него на всех них патронов хватит, по одному — в тело и по одному контрольному выстрелу — в голову...

«Около 13.30 27.03, по словам Б., он встретился с генерал-майором Герасимовым, и.о. командующего группировкой «Запад» (командующим был Владимир Шаманов, но в это время он, всегда благоволивший к Б., отбыл в отпуск, что и сделало возможным доступ следователей военной прокуратуры на территорию танкового полка. — А.П.). Герасимов сразу же стал высказывать Б. претензии, что тот сжег полсела и изнасиловал 15-летнюю... Высказывания Герасимова были в оскорбительной форме, с употреблением нецензурной брани. Б. достал пистолет, опустил ствол вниз, выстрелил в землю и попал себе в ногу. Дальше, по словам Б., они с генералами Герасимовым и Вербицким зашли в штабную комнату. В последующем Б. написал явку с повинной.

Допрошенный в ходе предварительного следствия 5.10.00, Б. объяснил противоречия в своих показаниях тем, что при допросах 27.03, 28.03, 30.03 у него было очень тяжелое состояние.

На основании вышеизложенного экспертная комиссия пришла к заключению, что Б. в отношении инкриминируемого ему деяния следует считать НЕВМЕНЯЕМЫМ. В ответ на действия Кунгаевой (грубая брань, стремление овладеть пистолетом, угрозы) у Б. развилось временное болезненное расстройство психической деятельности.

Ответ на вопрос № 5. Действия потерпевшей Кунгаевой явились одним из факторов возникновения временного психического расстройства Б.

Ответ на вопрос № 6. Показания об алкогольном опьянении Б. противоречивы и взаимоисключающи. Убедительных данных о состоянии опьянения у Б. нет. (Уже — «нет»! — А.П.)

Ответ на вопрос № 7. В настоящее время может осознавать характер своих действий. Подлежит АМБУЛАТОРНОМУ наблюдению и лечению у психиатра. Подпадает под категорию «В» — ограниченно годен к военной службе».

Вот и вся история с «правильной» экспертизой. Где главным получилось следующее: ТЕБЯ УБИЛИ — САМА ВИНОВАТА, НЕ НАДО БЫЛО СОПРОТИВЛЯТЬСЯ. А также: ПОКА УБИВАЛ — БЫЛ НЕВМЕНЯЕМ, УБИЛ — ОПЯТЬ СТАЛ НОРМАЛЬНЫМ.
Кто герои нашего времени?

В производстве отечественных экспертиз главное — не факты, а кто их констролил. Суть зависит от того, у кого в руках перо. Итак, кто «герои»? Кто подписал столь циничное «оправдание» Б., выполнив социально-политический заказ современности? Оглашаем весь список:
— руководитель экспертного отделения, доктор медицинских наук, психиатр-эксперт высшей категории, стаж экспертной работы 50 лет, профессор Т. Печерникова (председатель комиссии);
— руководитель первого клинического отделения, доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ, стаж экспертной работы 42 года, профессор Ф. Кондратьев;
— кандидат психологических наук Ф. Сафуанов (стаж экспертной работы 20 лет);
— главный судебно-психиатрический эксперт МО, полковник медицинской службы А. Горбатко;
— подполковник медицинской службы Г. Фастовцев;
— психиатр-эксперт Г. Бурняшева.

Именно эти люди выполнили главную часть работы: они признали Б. невменяемым в момент совершения преступления, а значит, свободным от наказания за него, но зато вполне вменяемым как за час до преступления, так и после, а значит, годным к дальнейшей службе и адекватным к жизни, обязанным лишь раз в месяц посещать доктора по месту жительства.
Кто насильник?

Как известно, несчастная девушка в последнюю ночь своей жизни была не только убита, но и изнасилована. Однако Б. полностью отрицает, что это сделал он. Но кто-то над ней все же надругался?.. Ведь об этом прямо говорят две судебно-медицинские экспертизы, проведенные в ходе предварительного следствия. Первая — 124-й Центральной лабораторией медико-криминалистической идентификации. Вот цитаты из заключения лаборатории и из протокола следственного эксперимента от 28.03.2000 г.: «Место захоронения представляет собой участок в лесополосе, в 950-ти метрах от командного пункта части. Обнаружен труп полностью обнаженной женщины, завернутой в одеяло (плед). Промежность в области наружных половых органов опачкана кровью, плед в этом месте тоже в крови. Судебно-медицинское исследование трупа Кунгаевой произведено 28.03.2000 с 12 до 14 часов на окраине села Танги-Чу при достаточном естественном освещении начальником медицинского отдела 124-й лаборатории капитаном медслужбы Ляненко В. На наружных половых органах, на кожных покровах промежности, задней поверхности верхней трети бедер влажные мазки темно-красного цвета, похожие на кровь со слизью... Отверстие девственной плевы круглое, диаметром около 0,6 см. На девственной плеве имеются кровоподтечные радиальные линейные разрывы. В меж-ягодичной складке подсохшие следы красно-буро-коричневого цвета. В 2-х см от заднепроходного отверстия — разрыв слизистой оболочки, длиной до 3 см. Надрыв наполнен свернувшейся кровью, что свидетельствует о его прижизненном характере. На пледе, со стороны, обращенной к трупу, имеется влажное пятно темно-бурого цвета, похожее на кровь, размерами 18х20х21 см. Пятно расположено на участке пледа, предлежащем к области промежности трупа. Вместе с трупом доставлено: 1. Кофта шерстяная. Спинка разорвана (разрезана) вертикально на всю длину... 3. Футболка ношенная. Спинка футболки разорвана (разрезана) на всю длину. 4. Бюстгальтер ношенный. Слева, со спины, разрезан (разорван) на всю ширину. 5. Трусы ношенные. Изъятие материала для судебно-гистологического исследования в связи с отсутствием условий для его хранения и консервации не проводилось. Взяты мазки из влагалища и прямой кишки на марлевые тампоны, кровь на марлевую салфетку. Указанные объекты, а также вещи, доставленные с трупом, переданы следователю.

Обнаруженные на трупе Кунгаевой надрывы девственной плевы и слизистой оболочки прямой кишки образовались от введения тупого твердого предмета (предметов) в прямую кишку и влагалище. Не исключено, что таковым предметом мог явиться напряженный (в состоянии эрекции) половой член. ...мог послужить и свободный конец черенка малой саперной лопаты. Вместе с тем эксперты пришли к единому выводу, что повреждения девственной плевы и слизистой прямой кишки, обнаруженные при исследовании трупа, являются прижизненными».

А так как, напомним, Буданов впустил в свой КУНГ членов экипажа БМП, уже когда девушка была мертва, то...
То — плохо. Очень даже плохо... Чтобы сделать «хорошо», суд назначает еще одну, новую судебно-медицинскую экспертизу. Чтобы офицер, обладатель двух орденов Мужества, не был бы на бумаге насильником.

Вот цитаты из текста «правильной» экспертизы: «Разрывы девственной плевы и слизистой прямой кишки возникли посмертно, когда сократительная способность, свойственная живой ткани, была полностью утрачена». То есть кто-то там, конечно, надругался, но это — ни в коем случае не Б., у него алиби, он же, убив, спокойно заснул... Для пущей верности обильные кровоизлияния, которые видел своими глазами эксперт Ляненко, превращаются в «наличие помарок крови в области наружных половых органов, которые не противоречат выводу о посмертном происхождении их повреждений...» Находятся и «объективные» причины «неизнасилования»: «Немотивированный отказ эксперта от взятия материала на судебно-гистологическое исследование не позволяет в настоящее время более аргументированно говорить...»

И это действительно так. Война — когда гистологические образцы просто негде хранить (это-то — «немотивированный» отказ!) — сыграла на алиби человека войны. Без гистологии, как говорят сегодня в один голос специалисты-патологоанатомы, все попытки доказать факт изнасилования силами Б. будут полностью обречены!

В результате всего вышеперечисленного «нужный» вывод оказался готов: «Нет данных для предположения о причинении посмертных повреждений находящимся в состоянии эрекции половым членом мужчины. Результаты судебно-медицинского исследования трупа и вещественных доказательств не дают оснований для заключения о совершении с Кунгаевой насильственного полового акта».

НАСИЛИЯ НЕ БЫЛО. И утритесь думающие по-другому.
И кто опять в героях?

На сей раз «оправдательная» судмедэкспертиза подписана:
— заместителем директора Российского центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава России, доктором медицинских наук, заслуженным врачом России И. Гедыгушевым;
— заведующим отделом сложных экспертиз того же центра, экспертом высшей категории, кандидатом медицинских наук А. Исаевым;
— судмедэкспертом отдела сложных экспертиз того же центра, кандидатом медицинских наук, заслуженным врачом России О. Будяковым.