Мировой заговор и судьба России

Может я тайно посящаю синагогу. (с)

То-то я когда-то подумал : " И где я его раньше видел ? " Сначала даже грешил на аглицкое посольство, а оно вона как.

—Александр Александрович, как, по Вашему мнению, стало ли ПГУ КГБ СССР при руководстве им В. А. Крючковым работать лучше, чем при его предшественнике, и если да, то, как он этого добился?

—При Владимире Александровиче Крючкове ПГУ стало работать гораздо лучше, чем до него, о чем можно судить даже по документам из источников, опубликованных в США в июле 2001 года, составленным Исследовательским Центром «ПО КА-В» политики Министерства обороны США, под названием «Шпионаж против США американскими гражданами с 1957 по 2001 год». В этом документе говорилось о тех гражданах США, что стали шпионить против своей страны, в том числе, работая и на советскую разведку. В `1970 году ПГУ было завербовано 26 человек, в 1980 году им же было завербовано 64 гражданина США. В 1990 м году 22 гражданина США дали свое согласия работать на Первое Главное управление КГБ СССР, а в 2000 году СВР России удалось завербовать всего одного гражданина Соединенных Штатов Америки!

—Откуда было больше всего завербованных граждан Соединенных Штатов Америки: из числа работников ЦРУ или политиков США? И завербованы они были ПГУ на идейной или материальной основе?

—Я отвечу на Ваш вопрос так. Владимиром Александровичем Крючковым была проведена специальная операция, когда через зарубежные информационные агентства была запущена информация о том, что разведка КГБ платит своим агентам очень хорошие деньги! И после этого представители тех разведывательных и политических кругов США стали сами изъявлять желание стать агентами разведки КГБ СССР. 94 добровольца, как мы их называем, инициативники, согласились работать на нашу разведку, из них 54 человека были отобраны нашим ведомством, как пригодные для агентурной работы. Среди добровольно согласившихся работать на разведку КГБ, были Олдридж Эймс, Давид Барни и Эдли Мур.

—С вербовочной работой ПГУ все ясно, а как же шла вербовка сотрудниками спецслужб США граждан нашей страны?

—Только на материальной основе, как, например, попали в поле зрения ФБР США сотрудники резидентуры ПГУ в США работник Управления «Т» (Научно-технической разведки) ПГУ В. Мартынов и Управления «А» (Активные мероприятия) С. Моторин. Один из них продавал по завышенной цене в бары США водку, купленную им в посольском магазине, или, покупая по низкой цене в том же магазине сигареты, продавал их по более высокой в барах США. Или, что самое глупое, влезал в долги, причем к гражданам США, которые могли навести на него контрразведчиков США— ФБР.

—Какие направления, от политического до возможного противодействия шпионажу ПГУ на территории США, давала Вам ваша агентура?

—Например, если это был начальник контрразведывательного отдела ЦРУ Одридж Эймс, или представитель ФБР в Государственном Департаменте США Ханнсен, они могли дать нам сугубо узкую информацию, что против ПГУ могут предпринять спецслужбы ЦРУ. А если это был завербованный мной офицер Штаба командующего подводным флотом в Атлантическом регионе Джон Уокер, то он мог помочь нам узнать, где, в каком количестве и с какой целью находятся подводные лодки США «Триады» и другие военные корабли США. В каком месте, сколько времени они там будут базироваться, и какие задачи выполнять ежедневно.
Те, кто потом раскрыл Уокера, как агента разведки КГБ, расценили его работу на ПГУ так, что, если бы между США и СССР случился военный конфликт, то СССР вышел бы из него победителем, поскольку мы знали все планы этого подразделения Морского флота США. И если бы, не дай Бог, началась бы атомная война США с СССР, то у нас была возможность нанести точечные ударов нашими ракетами по флоту США и победить даже в ядерной войне!
А Олдридж Эймс выдал списки всех советских разведчиков, кто был завербован спецслужбами США еще с тридцатых годов, поскольку он имел доступ ко всем архивам ЦРУ. Благодаря Эймсу КГБ смог провести чистку в рядах своих сотрудников.

—А насколько трудно было разоблачить кого то из числа агентуры ЦРУ в штате разведки или контрразведки КГБ СССР, и как долго шла такая работа в Управлении «К», когда оно входило в состав ПГУ, руководимого В. А. Крючковым?

—Конечно, эта работа носила для всех контрразведывательных управлений КГБ длительный и трудный характер. Взять хотя бы того же Олега Калугина, как агента ЦРУ. Ведь в разработку как агент ЦРУ он к нашим коллегам попал в 1979 году. В связи с чем он и был переведен в Ленинградское Управление КГБ СССР, поскольку оно было очень сильным в плане контрразведывательной работы. Но дело в том, что в деле вербовки Калугина ЦРУ еще много неясных моментов, о которых, я думаю, со временем спецслужбы нашей страны обязательно узнают!

—Вы могли бы рассказать, что же мешало вашим коллегам из контрразведки Ленинградского Управления КГБ взять тогда О. Калугина с поличным, чтобы доказать его работу на ЦРУ, как установленного агента?

—Тогда Генеральный консулом США в Ленинградском представительстве США в СССР был Майкл Гризский. Через агентуру ПГУ в США он был установлен, как штатный разведчик— сотрудник ЦРУ США. После чего Первое Главное управление послало во Второе Главное управление документы с сообщением, что Гризский является разведчиком США. Но этот материал почему то не дошел до руководства контрразведывательного подразделения Ленинградского УКГБ, он даже не дошел до Первого отдела Второго Главного управления, который занимался противодействием работе ЦРУ на территории СССР!
Я лично разговаривал с начальником Первого отдела Второго Главного Управления Контрразведки, который мне заявил, что Майкл Гризский не мог быть установленным работником ЦРУ США, поскольку такое прикрытие, как Генеральный консул США, не может быть разведчиком США! А у Калугина, насколько я знаю, когда он был заместителем руководителя Ленинградского Управления КГБ СССР, был визуальный контакт с Гризским. Но, к сожалению, Майкла Гризского наша контрразведка разрабатывала, как дипломата, а не разведчика!

—А разработка, как дипломата, велась слабее, чем как установленного сотрудника?

—Да, конечно, его водили сотрудники наружного управления, но не так плотно, как установленного сотрудника— круглосуточно.

—А легко ли было Владимиру Александровичу, в его бытность начальником Первого Главного Управления КГБ, убедить руководство КГБ в том, что и высокопоставленные сотрудники разведки СССР могут быть агентами ЦРУ?

—Я, чтобы не быть голословным, могу привести пример. Когда Владимир Александрович был руководителем разведки КГБ, он сам выезжал в столицу Австрии Вену, чтобы понять: кто же уволенный из ЦРУ США Эдвард Ли Говард, впоследствии живший в СССР? Так же во время встречи в Париже с ценным агентом ПГУ В. А. Крючков получил информацию, что в ГРУ работает высокопоставленный агент ЦРУ, и ряд работников военной разведки Генерального штаба СССР попали в разработку.
Кроме того, тот, о ком сообщил руководству КГБ В. Крючков, был генерал-майор ГРУ— Д. Поляков. Владимиру Александровичу первый заместитель Председателя КГБ СССР Цинев заявил, что генерал не может быть предателем. И в результате этого Полякову удалось после сообщения агентуры нашей разведки о его работе на ЦРУ еще пять лет продолжать свое сотрудничество с разведкой США, потому что по указке Цинева разработка Полякова была прекращена. Хотя генерал-майор ГРУ Поляков выдал даже нескольких нелегалов своего ведомства на территории США!

—Значит, Владимир Александрович мог рисковать своей карьерой, когда вскрывал агентуру ЦРУ в рядах КГБ?

—Да, Вы правы. Ведь Председатель КГБ В. Чебриков, когда Владимир Александрович делал ему доклады о вскрытых его службой агентах ЦРУ в рядах сотрудников КГБ, говорил руководителю ПГУ Крючкову: «Да что ты делаешь? С нас с тобой за такие доклады погоны снимут, перестань таскать мне такие выводы!». Действительно, не каждый председатель может пойти на раскрытие агентов вражеской разведки в рядах своего ведомства! А Крючков, несмотря ни на что, через свою агентуру раскрыл и тех, кто был завербован до его прихода к руководству ПГУ, и во время его руководства разведкой КГБ!

—А сколько вообще граждан США, имевших допуск к сверхсекретным данным, интересным для разведки КГБ, было завербовано вашими коллегами из ПГУ КГБ, когда им руководил Владимир Александрович Крючков?

—Если верить данным этого же Исследовательского центра США, с 1975 по 2000 год спецслужбами Контрразведки США было арестовано 445 агентов из числа граждан США, работавших на разведку СССР. Это огромная цифра для работы в вербовочном направлении разведки любой страны. 25 % из них получали огромные деньги от нашей разведки, поскольку они имели доступ к сверхсекретной информации. А 41 % сам хотел работать на нашу страну! И неверна точка зрения, что при Владимире Александровиче Крючкове вербовались все желающие, как дворники, горничные в посольстве и т д.
Я выше говорил и повторюсь, что сов. секретной информацией владели пятьдесят процентов завербованной нашими сотрудниками агентуры! Секретной же владело 29 процентов, а конфиденциальной всего 3 %,— четыре человека. Хотя и горничная тоже может быть полезна, поскольку она может поставить специальную технику. Поэтому абсолютно не правы те из Ваших коллег, кто пишет, как Л. Млечин в своей книге о Председателе КГБ В. А. Крючкове, ничего не понимая в работе КГБ.

—А с чьей же подачи, по Вашему мнению, шло такое искажение в СМИ СССР, а затем и РФ, о работе Вашего ведомства и лично В. А. Крючкова? Кто именно способствовал такому искажению заслуг перед страной этой незаурядной личности: Запад или кто то из руководства России?

—На Западе, кстати сказать, Владимира Александровича, как профессионала своего дела, уважали. Что видно даже из выступлений в СМИ бывших директоров Центрального разведывательного управления США. Видимо, сказалась его непримиримая борьба с пятой колонной, окопавшейся в нашей стране, которая разрушала СССР! Дезинформация исходила от А. Яковлева, который был завербован ЦРУ и которого спас от расследования его дел президент СССР Горбачев.
Когда ПГУ получило очень серьезные доказательства того, что Яковлев— агент ЦРУ, Владимир Александрович доложил об этом Михаилу Горбачеву, тот спросил: это что, опять следы нью-йоркского пребывания Яковлева в США? На что Крючков заявил, что это новые его дела, и попросил у Горбачева санкцию на перепроверку этой информации. Горбачев, понимая, что агентура ПГУ даст те же данные, хотя Крючков хотел информацию по Яковлеву проверить через другую агентуру ПГУ, запретил ее проводить и велел Крючкову самому поговорить с Яковлевым.
Владимир Александрович поговорил с ним, хотя Яковлев незадолго до своей смерти в интервью отрицал этот разговор с Председателем КГБ СССР. А Черняев (помощник Горбачева) в своей книге этот разговор главы КГБ с Яковлевым подтверждает! И когда Крючков намекнул Яковлеву, что у ПГУ есть информация, что он шпион США, то тот побледнел, а благодаря Горбачеву перепроверка этих данных не прошла. А если бы она прошла, то и подтверждение этих данных на Яковлева было бы осуществлено. Дальше следовал бы его арест и допрос…

—Но ведь А. Яковлев был членом Политбюро ЦК КПСС и обладал неприкосновенностью?

—Могло быть решение Политбюро ЦК КПСС, и тогда бы за ним последовал арест. Но Горбачев, повторюсь, сделал все, чтобы проверку по информации о деле А. Яковлева КГБ провести не смог.

—А насколько точно, если мы заговорили о работе Первого Главного управления и в его составе Управления «К», в книгах предателей, типа О. Калугина, была описана его работа?

—Олег Калугин нагло врет о работе нашего Управления внешней контрразведки в США, неправильно излагая и факты, и проведение операций, в которых, кстати, принимал участие и я. Он просто переврал реальные события. Чем я воспользовался, написав книгу «Суперкрот ЦРУ в КГБ СССР», в которой я доказал, что он был завербован ЦРУ.
Калугин, описывая работу Управления Внешней Контрразведки КГБ в США относительно предателей, написал в своей книге, что наша разведка установила сбежавшего из Англии в тридцатых годах резидента Советской Разведки в Великобритании Орлова, совершившего побег в США, потому что боялся ареста на родине, в СССР.
Но Орлов, оказавшись в США, никого из числа агентов советской разведки не выдал, хотя знал всю «Кембриджскую пятерку». Когда, по словам Калугина, Орлов был нами установлен, первый де лично доложил об этом Председателю КГБ Андропову, но тот, якобы, сказал: «Зачем нам это старье? Лучше найди мне Носенко, а я дам тебе санкцию!». Но это все слова Калугина о такой работе по поиску и устранению предателей из числа бывших сотрудников КГБ. Потому что живущий тогда в США, а до этого похищенный его сотрудниками в 1964 году в Швейцарии, полковник Второго Главного Управления КГБ Носенко был установлен нашей вашингтонской резидентурой ПГУ, лично мной, через моего агента в 1969 году. Мной же был установлен и перебежавший в 1961 году в Хельсинки майор контрразведки Анатолий Голицын.
Причем к делу об установке их адреса был подключен нелегал нашей разведки! Это потому, что в Арлингтоне, где жил Носенко, кстати, недалеко от того места, где я проживал во время моей командировки в США, подъехать к подъезду его дома на машине с дипломатическим номером, чтобы увидеть номер его машины, было затруднительно. За мной, как я тогда заметил, плотно ходили машины наружного наблюдения ФБР, поэтому и был подключен нелегал-разведчик ПГУ КГБ. А затем пришло из Центра указание, не надо по ним проводить никакой работы, только агентурное наблюдение.
А Калугин пишет, что в 1974 году он, якобы, получил от Юрия Владимировича Андропова задание установить место нахождения Носенко с целью, потом обезвредить его! Хотя последний акт возмездия наша спецслужба провела в Мюнхене в1959 году, когда убрала главу радикальных украинских националистов Бандеру.

—А как же утверждение Калугина о совместной работе Управления «К» и болгарской разведки в Лондоне, когда диссиденту и невозвращенцу в Болгарию А. Маркову, работающему на лондонской радиостанции Би-Би Си, в 1978 году был сделан «укол зонтиком», в результате чего тот умер?

—К этому убийству болгарского писателя-невозвращенца, а затем сотрудника болгарского отдела радиостанции Би-Би Си в Лондоне, диссидента А. Маркова наша спецслужба не имела никакого отношения. Провести в отношении Маркова эту операцию могла только болгарская разведка. Ведь он был гражданином Болгарии, а не СССР! Но Олег Калугин врет, что эту операцию провело наше Управление внешней разведки.
После этого заявления Калугина тогдашний (1991 1994 гг.) президент Болгарии пригласил его в Болгарию, чтобы тот рассказал об этом подробно. А Калугин просто играл на этом, как и на других своих заявлений, чтобы на халяву, за счет пригласившей его страны, еще раз объехать весь мир. Кстати, в своих рассказах, интервью и заявлениях он выдал много наших агентов.

—Самое ценное у разведки любой страны— это ее источники. Насколько хорошо о безопасности своих агентов заботились работники ЦРУ и КГБ?

—У работников Центрального разведывательного управления США был другой метод работы с агентурой, нежели у нас. Наш сотрудник ПГУ работал с тем агентом или агентами из США, о которых знал он лично и еще резидент и его заместитель. У работников же ЦРУ была такая система, что все оперативные сотрудники резидентуры США в какой то стране знали всю агентуру своей разведки в СССР. Например, об агенте ЦРУ, конструкторе А. Толкачеве знали все сотрудники ЦРУ московской резидентуры!

—А почему они это делали?

—Потому, что когда к нему на связь шли, допустим, три машины из посольства США, и за какой то из них не было наружного наблюдения, из той и шел сотрудник на тайниковую связь или личную встречу с агентом. Остальные машины прикрытия отвлекали внимание сотрудников Управлений контрразведки и наружного наблюдения КГБ. И наружные наблюдатели КГБ знали, что каждый из наблюдаемых ими сотрудник ЦРУ мог провести встречу с их агентом, хотя он, работник ЦРУ, не знал агента своей разведки в лицо! А эта их система работы со своей агентурой привела к тому, что при подготовке к выезду в СССР для работы в Москве Эдвард Говард Ли знал всю агентуру резидентуры ЦРУ в Москве, хотя он в ней не работал, а был отстранен от работы еще до выезда в СССР.

—Поэтому получается, что, поскольку Вы и резидент знали ваших агентов, то Вам было легче уберечь их от провала?

—Да, конечно. Ведь В. Мартынов из Управления «Т» (Технической разведки) и С. Моторин из Управления «А» (Активных М=мероприятий), хотя и выдали все, что им было известно об их агентуре ПГУ в США, ничего не знали о чужих агентах! А вот Калугин, когда работал в США как заместитель резидента ПГУ, знал почти всю агентурную сеть. К счастью, не до конца. Но и тогда, в 1965 году, он выдал очень ценного агента, работавшего по линии НАСА в Белом Доме, Липку.

—А Вам, Александр Александрович, в Вашей работе по установлению контактов с теми, кто мог бы в дальнейшем заинтересовать Управление внешней контрразведки, помогали чистые дипломаты посольства СССР в Вашингтоне, или представители дипломатической миссии СССР в Нью-Йорке? Так же, как когда то нашей разведке в Париже помогло основанное мужем М. Цветаевой С. Эфроном «Общество возвращения на родину», давшее крышу не одному работнику советской разведки во Франции?

—Я могу ответить на Ваш вопрос так. Подобные связи работников советского посольства были использованы. Руководитель группы по культуре посольства СССР в США В. Каменев, в группе которого я работал по прикрытию, передал мне весьма ценный контакт с весьма нужным в моей работе человеком. Да и руководитель отдела контрразведки ЦРУ О. Эймс вышел с предложением о работе на ПГУ через одного дипломата, общение с которым у его начальства не вызвало подозрения.

—А насколько, по Вашему мнению, хорошо о сохранности своего источника информации, как О. Эймс, заботился руководитель Первого Главного управления КГБ В. Крючков? Много ли его замов знало о существовании столь высокопоставленного сотрудника ЦРУ США –, агента нашей разведки?

—У него была повышенная, конспиративная секретность работы с информацией, добытой ценными агентами, скажем из ЦРУ, как Эймс. Ведь о существовании Эймса, кроме его вербовщика, знал только Крючков. Вся информация, идущая от него, поступала обезличенной во второй главк, и никто, даже его первый заместитель Вадим Кирпиченко, не знал, что есть такой агент, и где он конкретно работает! И этим методом работы с его документами Владимир Александрович, как руководитель разведки, сохранил работу Эймса на ПГУ, как своего агента, на долгие годы!
Информация от Эймса шла из Резидентуры ПГУ в Москву обезличенной— лично на имя руководителя ПГУ В. А. Крючкова. И лишь Владимир Александрович работал над ней, переработав ее, обезличив имя того, кто прислал эту информацию, передавал ее во второй главк КГБ СССР.

—А что, на Ваш профессиональный взгляд, губило агентуру ПГУ из числа граждан США? Ведь ни для кого не секрет, что ФБР на территории США вело себя более вольно, чем Второе главное управление КГБ на территории нашей страны!

—Если взять провалы нашей агентуры на территории США до 1986 года, то это предательство. А, когда наши работники на территории СССР смогли не без помощи работы и нашей агентуры в ЦРУ ликвидировать сеть агентуры ЦРУ на территории нашей страны, то провалы нашей агентуры на территории США закончились. Снова они пошли только с 1991 года, когда развалился СССР.

—Что же, по Вашему мнению, способствовало провалу агентуры ПГУ: неосторожность в их поведении или предательство своих? Кто выдал Эймса и представителя ФБР в Государственном департаменте США Р. Ханссена?

—Тот, кто выдал и Эймса, и Ханнсена, был предателем из числа работников СВР России и сейчас отбывает свой срок в тюрьме. Его имя я пока назвать не могу, но хочу сказать, что он отбыл на проживание в Соединенные Штаты Америки, и потом в результате операции СВР был обменян обратно в Москву и осужден.

—А разве его хозяева в США не просчитали такую возможность, что их агент по возвращению в Россию может провалиться?

—Ему дали возможность несколько раз приехать в Россию и не трогали его. Как только набралось достаточное количество доказательств, его и арестовали!

—А не способствовал ли провалу Эймса тот хаос, что царил в СВР после смены руководства разведки ПГУ КГБ и СВР России? Ведь Вы сами рассказали выше, как бережно к работе с информацией и самим Эймсом относился В. А. Крючков?

—Да, дисциплина с такой секретной информацией, как шла от Эймса, после августа 1991 года в СВР упала.

—Откуда же именно тот сотрудник СВР, что выдал Эймса, мог о нем знать, если он работал по отделу Южной Америки?

—Этот подонок знал еще и всю агентуру СВР по Северной Америке, включая, естественно, и агентуру резидентуры СВР в Вашингтоне.

—Тогда понятно. Большое Вам спасибо, уважаемый Александр Александрович, за интересные и не известные ранее подробности о работе Первого Главного управления.