Андрей Савельев,
Русская народная линия
Скрытый текст
Нижеследующий текст я написал по просьбе друзей, которые хотели, чтобы на статью в «Военно-промышленном курьере», написанную доктором политических наук, ответил бы автор, обладающий такой же ученой степенью. Я просьбу выполнил: статью написал, отправил по электронной почте главному редактору издания. Никакого отклика я не получил. Все сроки прошли, надежда на позитивный или негативный ответ от «ВПК» растаяла. Тем не менее, необходимость в ответе на статью, в которой очевидно русофобские выдумки прикрыты ученой степенью, осталась. Проходить мимо подобных публикаций невозможно, поскольку они прямо направлены на разрушение русского национального самосознание и клевещут на нашу историю. В исходном тексте я изменил лишь несколько слов и оборотов.
Итак, я отвечаю «коллеге по цеху», с которым взгляды и подходы у меня прямо противоположные.
Удивительно, что политологическая мысль может настолько заплутать, что превращается в обслуживание интересов правящей группировки, которая теперь ставит задачу «не допустить повторения Манежа». Не решить какие-то проблемы страны, а «не допустить» общественных акций, которые говорят об этих проблемах. Причем, не допустить через систему образования и ликвидацию «правового нигилизма».
С моей точки зрения, статья Сергея Мелькова «Причина в ином» (ВПК №4) исходной посылкой имеет то, что наукообразно называют «сервильностью». По-русски это можно перевести грубо - как «холуйство». Или более мягко, но тогда получится не совсем по-русски: «лояльность к власти». В любом случае, речь идет о пробюрократической позиции: граждане (молодые или нет) не правы, и они должны быть как-то «обработаны», чтобы удовлетворить запросам лиц, которые олицетворяют государственную власть. Не власть должна меняться, а граждане. Им надо преподносить правовые знания и вообще делать из них патриотов - таких патриотов, каких выдумывает власть. Например, покупая студентов, чтобы они на каком-нибудь рок-концерте помахали российскими флагами и шумно поприветствовали высших чиновников, решивших «сходить в народ».
Власть «опростоволосилась», когда решила, что события на Манежной площади - это акт возбуждения межэтнической розни. Возбудить рознь, которая уже возбуждена, невозможно. Поэтому руководители государства начали отыгрывать ситуацию назад, впервые в своей политической биографии обронив слова о русском народе и русской культуре. Мельков предлагает другой путь: вообще отрицать, что молодежный протест на Манеже имеет какое-то отношения к самочувствию русского народа, поскольку никакого русского народа как актуального единства не существует и никогда не существовало.
Если так, то Манеж - это было только буйство «фанатов» и хулиганство. И тогда не нужно никаких реверансов в сторону русского народа, а только запуск репрессивной машины - выявление зачинщиков и подавление всех подобных явлений полицейским (полицайским) насилием. А в порядке раздачи «пряников» - соблазн молодежи какими-то социальными подачками. Мол, нет у русских никаких национальных проблем, а тем более нет их у молодежи. Все неприятности разрешаются через социальные программы. Это вполне марксистский подход, который до сих пор уродует политологию, которая в этом случае становится не наукой, а только лишь «политтехнологией» - набором средств для усмирения масс. Если нет национальных проблем, то нет нужды и в самом термине «нация». Именно это и пытается доказать автор русофобской статьи, обращаясь к истории России.
Интересно, какие фамилии политолог Мельков упоминает в качестве исследователей «насильственной христианизации» народов России - Ключевский, Полосин, Паин и Малашенко. Если с Ключевским поспорить трудно, но профессиональный историк вполне может это сделать, то с остальными спорить невозможно в принципе. Потому что это не ученые, а пропагандисты. Полосин - просто исламист, когда-то предавший православие; Паин - патентованный ельцинист; Малашенко - исламовед-западник, видный сотрудник центра Карнеги. Все эти лица, безусловно, ангажированные, к интересам русского народа (а тем более - православных христиан) имеющие очень отдаленное отношение.
Опираясь на цитаты из Ключевского, Мельков пытается доказать, что русские никогда не были единым народом. Повторяются стародавние идеи «двукультурия», какой-то выделенности воинства, а потом дворянства, принципиальной обособленности «верхов» от простого народа. Естественное социальное расслоение подается как нечто, не позволяющее судить о единстве.
С моей точки зрения, представление русской истории как беспрерывного насилия некоей военной «верхушки» над русским народом - самое убогое, что только может выдумать историческая мысль. Своя «аксиоматика» здесь есть, и при отсутствии исторической фактуры легко построить непротиворечивую модель. Но это будет подделкой под историю - «наукой» о том, чего в принципе не существовало. В ней будут рассуждения о всего лишь одном измерении исторического процесса. Причем, большая часть «фактов» древней истории придется превратно интерпретировать, выдавая гипотезы за фактическую базу.
Домыслы Мелькова о варягах-скандинавах противоречат известным историческим данным. Норманистские бредни давно опровергнуты, хотя рецидивы норманизма все еще встречаются в российской исторической науке. И повторять их сегодня можно либо по причине элементарной неосведомленности, либо поставив перед собой задачу «навести тень на плетень». Ну не было, господин Мельков, никаких «скандинавов» в ту эпоху!
История вообще наука концептуальная. Если в нее заранее заложить русофобский смысл, то вся история становится русофобской. Но именно это и делает политолог Мельков, домысливая Ключевского так, как ему удобно для конечных выводов. Русофобия здесь выражена в самом понимании государства и нации: мол, французы - это несколько народов, создавшие свое «многонациональное» государство, а вот в России государство было «подарено или навязано». А потому никакой нации, мол, нет. Как и нет государствообразующего народа.
Сам автор статьи скромно считает свой подход спорным. На самом деле он бесспорен. Здесь не о чем спорить. Потому что в нем вообще нет никакого понимания государства и никакого представления о сущности нации. Автор не понимает, что государства всегда и всюду образуются насилием, а не «общественным договором», что никаких «многонациональных государств» не бывает в принципе (в российской Конституции говорится о «многонациональном народе»), что нация - явление политическое, а не этническое. Чтобы доказать недоказуемое, г-ну Мелькову надо просто отказаться от основ политической науки, да еще заняться ревизией истории.
Научный подход однозначно говорит о том, что Российская Империя - это и есть русское национальное государство. В нем все было русским и только русским. Даже при наличии «примесей» западничества в образованных слоях и «восточной крови» в элитах. Даже при расколах и наплыве инородцев при разного рода «модернизациях». Русские были объединены общими представлениями о вере, государстве, Отечестве. Они составляли численное большинство (даже с присоединением закавказских и среднеазиатских народов - особенно если учитывать великороссов, малороссов и белорусов как один народ - в соответствии с народным самосознанием соответствующей эпохи), веровали в один и тот же православный догмат; знали, что служат Царю и Отечеству, лидерствовали как в культуре, так и в хозяйственной жизни. Русская традиция видела государственное устройство как расширенную форму семьи. Что же касается политической нации, то она в протоформе наблюдалась во времена триумфов, подобным Куликовской битве, а формироваться как устойчивое явление начала в середине XIX века. И процесс формирования был близок к завершению к началу Первой мировой войны. Если бы не война и революция, русские оставили бы далеко позади европейские нации.
Сегодня одна из ключевых русских задач - стать полноценной нацией, сбросив гнет олигархии и беспочвенной бюрократии. Эта задача вполне отчетливо ощущается гражданами. И всплеск протеста на Манежной - явление русского национального самосознания. Не потому, что на улицу вышел русский народ, а потому что русские осознали чуждость власти, которая совершенно неадекватно отреагировала на этот протест.
Представление политолога Мелькова об Империи также совершенно лишены какой-либо научности. Он повторяет подход либеральной журналистики: якобы Империя - это насильственное объединение народов. Если бы это было так, империи не жили бы тысячелетиями, не были бы самыми стабильными государственными образованиями, не становились бы воплощением мировых цивилизаций в государственных формах. Государства создаются насилием, а удерживаются далеко не только насилием и в основном не насилием.
Интересна русофобская «историософия» г-на Мелькова. Он предлагает отказаться от «ленинско-сталинской догмы» о перепрыгивании через этапы общественного развития. При этом ему невдомек, что сами «этапы» - это марксистская выдумка, которая позволила разделить народы на «прогрессивные» и «реакционные». Последние либо должны были двигаться по колее, намеченной «прогрессивными», либо быть подвергнуты уничтожению. Последней рецепт Марксом предполагался для русского народа. Как, собственно, и большевиками, и современными либералами-западниками. А вот «перепрыгивание через этапы» в марксистско-ленинской догматике, развитой в «советский» период, касалось вовсе не России, а «развивающихся» стран. В России Ленин видел уже созревший капитализм. И потому стала возможна доктрина построения социализма в одной стране: Россия дозрела, и ей нечего терять, «кроме своих цепей». В результате потеряли основу государственности - веру, традицию и нацию. Держава продержалась только потому, что русский народ мобилизовался на отпор врагу в Великой Отечественной войне, и вопросы основ государственности на несколько десятилетий отошли на второй план.
В отличие от марксистко-ленинской догматики, в мире существуют другие концепции истории. Скажем, шпенглеровская, говорящая о собственном историческом пути каждой великой культуры, которые меж собой сходны лишь аналогиями (не более того) - как и живые организмы между собой. Данилевский, Шпенглер, Тойнби и многие другие видели среди немногих живущих цивилизаций обособленную восточно-православную цивилизацию с русским ядром. Со своим историческим лицом и собственными закономерностями исторического процесса.
Мыслить о том, что России нужна чья-то завозная «демократия» - это не уважать свой собственный народ и пренебрегать имеющимися научными парадигмами, отличными от марксистской - русофобской в совей основе.
При таком подходе, разумеется, невозможно представить себе Россию как национальное или социальное государство. Потому что интеллектуальный капитулянт верит, что все останется по-старому. Что Манежный протест - это рябь на толще океана, в котором никогда ничего не происходит. И это большая услуга власти, которая хочет, чтобы все было именно так: олигархи владеют русским национальным богатством, бюрократия создает условия для подавления народа, правоохранители изничтожают русское общество, СМИ зомбируют русского человека, беспочвенная интеллигенция пропагандирует антинациональные доктрины и убеждает, что мы «ненациональны».
На самом деле история не остановилась. Всплеск в Северной Африке - тому яркое свидетельство. И в Русском мире процессы идут, несмотря на желание олигархии. Мы, русские, непременно докажем, что мы - нация. Россиянской нации, конечно, никогда не будет. А русская - уже есть, она ощутила себя как реальность. Ей нужно только одно: вернуть себе власть в государстве.
Итак, я отвечаю «коллеге по цеху», с которым взгляды и подходы у меня прямо противоположные.
Удивительно, что политологическая мысль может настолько заплутать, что превращается в обслуживание интересов правящей группировки, которая теперь ставит задачу «не допустить повторения Манежа». Не решить какие-то проблемы страны, а «не допустить» общественных акций, которые говорят об этих проблемах. Причем, не допустить через систему образования и ликвидацию «правового нигилизма».
С моей точки зрения, статья Сергея Мелькова «Причина в ином» (ВПК №4) исходной посылкой имеет то, что наукообразно называют «сервильностью». По-русски это можно перевести грубо - как «холуйство». Или более мягко, но тогда получится не совсем по-русски: «лояльность к власти». В любом случае, речь идет о пробюрократической позиции: граждане (молодые или нет) не правы, и они должны быть как-то «обработаны», чтобы удовлетворить запросам лиц, которые олицетворяют государственную власть. Не власть должна меняться, а граждане. Им надо преподносить правовые знания и вообще делать из них патриотов - таких патриотов, каких выдумывает власть. Например, покупая студентов, чтобы они на каком-нибудь рок-концерте помахали российскими флагами и шумно поприветствовали высших чиновников, решивших «сходить в народ».
Власть «опростоволосилась», когда решила, что события на Манежной площади - это акт возбуждения межэтнической розни. Возбудить рознь, которая уже возбуждена, невозможно. Поэтому руководители государства начали отыгрывать ситуацию назад, впервые в своей политической биографии обронив слова о русском народе и русской культуре. Мельков предлагает другой путь: вообще отрицать, что молодежный протест на Манеже имеет какое-то отношения к самочувствию русского народа, поскольку никакого русского народа как актуального единства не существует и никогда не существовало.
Если так, то Манеж - это было только буйство «фанатов» и хулиганство. И тогда не нужно никаких реверансов в сторону русского народа, а только запуск репрессивной машины - выявление зачинщиков и подавление всех подобных явлений полицейским (полицайским) насилием. А в порядке раздачи «пряников» - соблазн молодежи какими-то социальными подачками. Мол, нет у русских никаких национальных проблем, а тем более нет их у молодежи. Все неприятности разрешаются через социальные программы. Это вполне марксистский подход, который до сих пор уродует политологию, которая в этом случае становится не наукой, а только лишь «политтехнологией» - набором средств для усмирения масс. Если нет национальных проблем, то нет нужды и в самом термине «нация». Именно это и пытается доказать автор русофобской статьи, обращаясь к истории России.
Интересно, какие фамилии политолог Мельков упоминает в качестве исследователей «насильственной христианизации» народов России - Ключевский, Полосин, Паин и Малашенко. Если с Ключевским поспорить трудно, но профессиональный историк вполне может это сделать, то с остальными спорить невозможно в принципе. Потому что это не ученые, а пропагандисты. Полосин - просто исламист, когда-то предавший православие; Паин - патентованный ельцинист; Малашенко - исламовед-западник, видный сотрудник центра Карнеги. Все эти лица, безусловно, ангажированные, к интересам русского народа (а тем более - православных христиан) имеющие очень отдаленное отношение.
Опираясь на цитаты из Ключевского, Мельков пытается доказать, что русские никогда не были единым народом. Повторяются стародавние идеи «двукультурия», какой-то выделенности воинства, а потом дворянства, принципиальной обособленности «верхов» от простого народа. Естественное социальное расслоение подается как нечто, не позволяющее судить о единстве.
С моей точки зрения, представление русской истории как беспрерывного насилия некоей военной «верхушки» над русским народом - самое убогое, что только может выдумать историческая мысль. Своя «аксиоматика» здесь есть, и при отсутствии исторической фактуры легко построить непротиворечивую модель. Но это будет подделкой под историю - «наукой» о том, чего в принципе не существовало. В ней будут рассуждения о всего лишь одном измерении исторического процесса. Причем, большая часть «фактов» древней истории придется превратно интерпретировать, выдавая гипотезы за фактическую базу.
Домыслы Мелькова о варягах-скандинавах противоречат известным историческим данным. Норманистские бредни давно опровергнуты, хотя рецидивы норманизма все еще встречаются в российской исторической науке. И повторять их сегодня можно либо по причине элементарной неосведомленности, либо поставив перед собой задачу «навести тень на плетень». Ну не было, господин Мельков, никаких «скандинавов» в ту эпоху!
История вообще наука концептуальная. Если в нее заранее заложить русофобский смысл, то вся история становится русофобской. Но именно это и делает политолог Мельков, домысливая Ключевского так, как ему удобно для конечных выводов. Русофобия здесь выражена в самом понимании государства и нации: мол, французы - это несколько народов, создавшие свое «многонациональное» государство, а вот в России государство было «подарено или навязано». А потому никакой нации, мол, нет. Как и нет государствообразующего народа.
Сам автор статьи скромно считает свой подход спорным. На самом деле он бесспорен. Здесь не о чем спорить. Потому что в нем вообще нет никакого понимания государства и никакого представления о сущности нации. Автор не понимает, что государства всегда и всюду образуются насилием, а не «общественным договором», что никаких «многонациональных государств» не бывает в принципе (в российской Конституции говорится о «многонациональном народе»), что нация - явление политическое, а не этническое. Чтобы доказать недоказуемое, г-ну Мелькову надо просто отказаться от основ политической науки, да еще заняться ревизией истории.
Научный подход однозначно говорит о том, что Российская Империя - это и есть русское национальное государство. В нем все было русским и только русским. Даже при наличии «примесей» западничества в образованных слоях и «восточной крови» в элитах. Даже при расколах и наплыве инородцев при разного рода «модернизациях». Русские были объединены общими представлениями о вере, государстве, Отечестве. Они составляли численное большинство (даже с присоединением закавказских и среднеазиатских народов - особенно если учитывать великороссов, малороссов и белорусов как один народ - в соответствии с народным самосознанием соответствующей эпохи), веровали в один и тот же православный догмат; знали, что служат Царю и Отечеству, лидерствовали как в культуре, так и в хозяйственной жизни. Русская традиция видела государственное устройство как расширенную форму семьи. Что же касается политической нации, то она в протоформе наблюдалась во времена триумфов, подобным Куликовской битве, а формироваться как устойчивое явление начала в середине XIX века. И процесс формирования был близок к завершению к началу Первой мировой войны. Если бы не война и революция, русские оставили бы далеко позади европейские нации.
Сегодня одна из ключевых русских задач - стать полноценной нацией, сбросив гнет олигархии и беспочвенной бюрократии. Эта задача вполне отчетливо ощущается гражданами. И всплеск протеста на Манежной - явление русского национального самосознания. Не потому, что на улицу вышел русский народ, а потому что русские осознали чуждость власти, которая совершенно неадекватно отреагировала на этот протест.
Представление политолога Мелькова об Империи также совершенно лишены какой-либо научности. Он повторяет подход либеральной журналистики: якобы Империя - это насильственное объединение народов. Если бы это было так, империи не жили бы тысячелетиями, не были бы самыми стабильными государственными образованиями, не становились бы воплощением мировых цивилизаций в государственных формах. Государства создаются насилием, а удерживаются далеко не только насилием и в основном не насилием.
Интересна русофобская «историософия» г-на Мелькова. Он предлагает отказаться от «ленинско-сталинской догмы» о перепрыгивании через этапы общественного развития. При этом ему невдомек, что сами «этапы» - это марксистская выдумка, которая позволила разделить народы на «прогрессивные» и «реакционные». Последние либо должны были двигаться по колее, намеченной «прогрессивными», либо быть подвергнуты уничтожению. Последней рецепт Марксом предполагался для русского народа. Как, собственно, и большевиками, и современными либералами-западниками. А вот «перепрыгивание через этапы» в марксистско-ленинской догматике, развитой в «советский» период, касалось вовсе не России, а «развивающихся» стран. В России Ленин видел уже созревший капитализм. И потому стала возможна доктрина построения социализма в одной стране: Россия дозрела, и ей нечего терять, «кроме своих цепей». В результате потеряли основу государственности - веру, традицию и нацию. Держава продержалась только потому, что русский народ мобилизовался на отпор врагу в Великой Отечественной войне, и вопросы основ государственности на несколько десятилетий отошли на второй план.
В отличие от марксистко-ленинской догматики, в мире существуют другие концепции истории. Скажем, шпенглеровская, говорящая о собственном историческом пути каждой великой культуры, которые меж собой сходны лишь аналогиями (не более того) - как и живые организмы между собой. Данилевский, Шпенглер, Тойнби и многие другие видели среди немногих живущих цивилизаций обособленную восточно-православную цивилизацию с русским ядром. Со своим историческим лицом и собственными закономерностями исторического процесса.
Мыслить о том, что России нужна чья-то завозная «демократия» - это не уважать свой собственный народ и пренебрегать имеющимися научными парадигмами, отличными от марксистской - русофобской в совей основе.
При таком подходе, разумеется, невозможно представить себе Россию как национальное или социальное государство. Потому что интеллектуальный капитулянт верит, что все останется по-старому. Что Манежный протест - это рябь на толще океана, в котором никогда ничего не происходит. И это большая услуга власти, которая хочет, чтобы все было именно так: олигархи владеют русским национальным богатством, бюрократия создает условия для подавления народа, правоохранители изничтожают русское общество, СМИ зомбируют русского человека, беспочвенная интеллигенция пропагандирует антинациональные доктрины и убеждает, что мы «ненациональны».
На самом деле история не остановилась. Всплеск в Северной Африке - тому яркое свидетельство. И в Русском мире процессы идут, несмотря на желание олигархии. Мы, русские, непременно докажем, что мы - нация. Россиянской нации, конечно, никогда не будет. А русская - уже есть, она ощутила себя как реальность. Ей нужно только одно: вернуть себе власть в государстве.
x
Андрей Савельев, доктор политических наук
http://www.ruskline.ru/analitika/2011/04/2...aya_rusofobiya/
, живущую гуманитарной помощью, и, управляемую, в натуре, людоедами по людоедским же поняткам... 
29 Jul
У половозрелых особей неизлечимо. Молодняк поддается лечению через родительскую пилюлю.
Dark mode