"Новое искусство" !?

итог недельного выступления курса Олега Кудряшова из ГИТИСа.
Кудряшовцы, успевшие нашуметь в Москве своими спектаклями, за минувшую неделю показали, на что способны. А именно — петь классику, фольклор, не говоря уже про джаз с роком. Пластику, танец. Под занавес сыграли современную драму. И какую! Первую в России инсценировку романа Алексея Иванова, уральского самородка, увенчанного всевозможными премиями. Студенты показали “Историю мамонта”, поставленную по роману “Географ глобус пропил”.
Все начинается с приблатненно-уличной попевки: “Я хочу видеть тебя голую, пьяную…” — справа скрипочка, фортепиано, саксофончик и сутулый типчик. “Ребята, сегодня умер Леонид Ильич Брежнев”, — училка в пучке, васильковом костюме нервно отпускает детей с урока. Детям Брежнев со своей кончиной по барабану. Они стоят в ряд спиной к залу и нашлепывают друг другу на спину листочки из тетрадок с непристойными надписями, самая пристойная из которых: “Ленка — коза”. Училка заряжает в магнитофон кассету с похоронным маршем, которую по ее просьбе записал тот самый сутулый типчик. И вдруг из динамиков: “Феличита”. Танцуют все.
Так начинается трехчасовая сага про жизнь российского интеллигента времен перестройки. У него смешная фамилия — Служкин, просит не путать его с Пушкиным, хотя и сочиняет стихи. У него жена с нормальными запросами: “деньги, машина, квартира”, но за неимением этого: “лучше бы я сделала аборт”. У него друг Будкин, удачно вписавшийся во времена кооперации, школьные друзья, школа, куда он, выпускник университета, с трудом устроился географом… И жизнь — как сплошная насмешка, вот он и насмешничает.
Чем дальше развивается действие, тем больше оно поражает и формой, и содержанием. Режиссер — не именитая, не модная на театральных подмостках Екатерина Гранитова — строит спектакль как бы по касательной, как бы вскользь и впроброс. Она режет сцены, обрубает действие, переводя его, например, в слова. Служкин с другом за бутылкой. Входит третий, назовем его Рассказчик, берет непочатую бутылку: “Выпили, разошлись”. Или: “Тебе что взять — пиво или джин с тоником?” — спрашивает Служкин подругу и тут же оказывается у ларька, спрятанного за кулисой, — просто она упала.
Театр бедный, как жизнь. На сцене немножко мусора, четыре ученических стола, которые монтируют тут же, на глазах у публики, в самодельный катамаран, камни на пристани, а кораблики из бумаги пускают по воображаемой реке и потом надевают на головы. Выгородка квартиры главного героя — створка, на которой вешалка да телефон. Вот и все. Но в этом вынужденном декорационном минимализме, граничащем со сценической нищетой, куда больше правды, чем в дорогих по бюджету постановках. И глядя на исполнителя главной роли Александра Сироткина, понимаешь, что тема лишнего человека, русского интеллигента в советской, а теперь российской жизни продолжается, нисколько не устарела. В общем, шампанским из помойки открыл свой сезон театральный Центр на Страстном, объявивший на сезон очень амбициозную программу. По началу можно судить, что амбиции оправдаются.