Черкизовский рынок закрыт уже два месяца. О том, что там туберкулез, сифилис, СПИД и контрабанда, мы узнаем из средств массовой информации. О том, что с крупнейшего в Москве рынка вывезено почти 95% товаров, сообщил журналистам 26 августа руководитель департамента потребительского рынка и услуг столицы Владимир Малышков: «Осталось еще порядка 5%, однако их пока не торопятся вывозить, так как это в основном контрафактные товары, и хозяев на него нет».
Странно: ведь я лично знакома со многими российскими предпринимателями, которые долгие годы торговали на Черкизоне, причем в основном продукцией собственного производства — текстилем, головными уборами, детской одеждой. Никто из них свой товар не вывез, а ведь он даже теоретически не может быть контрабандой: все-таки Великие Луки и Владимир расположены на территории России. Я набрала пару знакомых телефонов — и с первых слов разговора создалось впечатление, что я звоню на войну. Собеседники уверяли, что за забором, который по периметру охраняют сотрудники УВД ВАО, создавая видимость благополучия, царит настоящая анархия. Об этом никто не знает, потому что журналистов (сужу по собственному опыту) туда не пускают ни под каким соусом. Пришлось на время сменить профессию и попасть на территорию Черкизона в качестве товароведа — вместе с группой российских предпринимателей, которые в пятницу решили забрать свои вещи.
Они бы сделали это гораздо раньше, просто товар некуда вывозить. У россиян недостаточно денег, чтобы снимать точку в Люблине, в ТЦ «Москва», где сейчас обосновались китайцы. Цена вопроса: 550 тысяч рублей в месяц за 22 квадратных метра на втором этаже и 700 — 800 тысяч за такую же клетушку на первом. В Лужниках система такая: нужно купить павильон за 220 000 евро, а потом каждый месяц платить 3000 евро за его же аренду. Новые линии на рынке «Садовод» еще только строятся и к тому же полностью раскуплены китайцами.
Для сравнения: на Черкизоне (а именно на самом благополучном из местных рынков — «Новом АСТ») нужно было платить 63 000 рублей в месяц администрации, $4500 — бандитам и аренду хозяину контейнера. В сумме доходило $10 000 в месяц, то есть сейчас цены выросли в полтора-два раза.
Но и это не главная беда. Для того чтобы оплатить новую точку, надо продать старый товар. Ведь у большинства черкизовских торговцев нет крупных сбережений. Все капиталы — в обороте.
Под прикрытием
Встречаемся недалеко от входа на рынки «Новый АСТ» и «Чайка» (со стороны Сиреневого бульвара и Российского государственного университета физкультуры). Тут строгая пропускная система. Сначала нужно выписать пропуск в штабе УВД ВАО, который расположен тут же, в стоящем на приколе с момента закрытия рынка автобусе. Потом уже на территории рынка проходишь к своей линии (торговому ряду) и показываешь документ, подтверждающий твой статус предпринимателя, и то, что ты арендуешь павильон именно здесь.
Но я прохожу на рынок, не получив никаких разрешений, — за компанию. Кругом грязь, снуют таджики, убирают коробки, на месте которых тут же появляются новые, бачи (грузчики) куда-то везут порожние и груженые телеги. Терминалы оплаты за услуги мобильной связи работают исправно. Водители «Газелей» предлагают услуги по вывозу товаров с территории рынка, торговки — сок, бутерброды и прочее экспресс-питание. Напомню, официально сюда никого не пускают. Наверное, поэтому милиция и охрана никого и не замечают.
Каждый второй здесь — посредник: между предпринимателями и грузчиками, между торговцами и водителями грузового автотранспорта. Подхожу к аборигену (так называют тех, кто здесь не просто работает, но и живет на протяжении многих лет). Рашит — дворник, его смешит мой вопрос, почему здесь так людно: «С тех пор, как рынок закрыли, таджиков только прибавилось, теперь сюда приехали еще и те, кто искал работу на Ярославке. Страшно стало, каждую ночь драки. Бандиты врываются на рынок, всех кладут лицом на пол, потом отпускают».
Бача Собир, перебивая, рассказывает: «На линии «К» возле 52-го контейнера подготовили тележки для вывоза товара в удобное время. Воры вытащили примерно 15 баулов из соседнего контейнера. Начальники отстреливалась резиновыми пулями, а таджиков на пол положили. Вывезли три фуры».
Вдруг кто-то из предпринимателей узнает, что на противоположном конце «Нового АСТ» пойманы две грузовые машины с краденым товаром. Люди, которых уже набралось человек 20, решают пройти сначала каждый к своему контейнеру, а затем — на поиск этих машин.
Я иду на линию «З» вместе с Натальей Александровой, к которой и устроилась «товароведом». Наталья — счастливый, состоявшийся человек. У нее муж, трое детей, фирма по пошиву женской одежды во Владимире.
Она мне спокойно рассказывает о семейных делах, но тут мы замечаем, что большинство контейнеров на линии вскрыты, причем очень аккуратно: петля, на которой висел замок, перекушена. Ворота контейнеров открывали, вывозили вещи и закрывали, снова аккуратно подогнав петли. Я фотографирую, сбоку раздается крик, переходящий в плач. Наталья впадает в истерику, ее безуспешно пытается успокоить муж. Ее контейнер вскрыт, товар на $120 000 вывезен в неизвестном направлении.
Появляется охранник. На нем нет униформы, обычная куртка турецкого пошива. С ходу грубит:
— Мы вам говорили по-хорошему забирайте товар.
— Я приехала его забрать, где он?! — кричит Наталья.
— Я украл, меня обвиняешь?! — наезжает охранник.
В это время его напарник в форме ЧОП «АСТ Щит» бубнит что-то в рацию. На правах товароведа спрашиваю:
— Как можно так охранять товар, что его воруют?
— Нас очень мало, и каждый день все меньше, сегодня ночевало 10 человек на всю вашу азбуку (так называют АСТ за буквенное обозначение линий. — Ю. П.).
Перебранки идут возле многих контейнеров. Охранники либо кричат, либо бубнят, ничего от них добиться нельзя.
Ко мне подходит другой предприниматель, Иван Побетов, и спокойно рассказывает мне о ситуации на рынке:
— Формально он закрыт, но кругом есть лазейки, дырки, да фомкой просто подцепил — и ворота открыты. Ночью врываются вооруженные люди.
Я спрашиваю у Ивана, за что, по его мнению, закрыли рынок. Он разводит руками. Китайская контрабанда, которую показывали по телевизору и о которой говорил Путин, — мягко говоря, не новость. Контейнеры с этим товаром были арестованы еще в августе прошлого года, они вообще расположены по другую сторону забора. Это не рынок, а склады.
— Я лично никогда там не был, у них была своя охрана, свои грузчики-таджики, а товар хранили китайцы и вьетнамцы, — говорит Иван. — Какой товар, бог его знает. После ареста там дежурил СОБР. Они никого не пускали.
Претензии к санитарно-эпидемиологическому состоянию рынка и несоблюдению на нем требований пожарной безопасности кажутся Ивану несправедливыми: «В 2004—2005 году была реконструкция «Нового АСТ». Мы были заинтересованы, чтобы все было в порядке, поэтому скидывались по $5000 на строительство, и тогда же были проведены работы по оборудованию контейнеров противопожарной сигнализацией. Она и сейчас в рабочем состоянии». Его слова мне подтверждают все 20 предпринимателей, с которыми мы встретились на рынке.
Воришка
Мы выходим с другого конца линии «З» и видим работающее кафе «Украинская кухня». Там по-прежнему кушают охрана и люди в камуфляжной форме, преимущественно славяне. Для них, видимо, и оставили украинскую кухню, а все китайские кафе закрыты. Таджики питаются ролтоном и дошираком, в меню кафе они тоже есть.
На соседней линии — крики, гвалт. Бегу туда и вижу: в контейнере обнаружили молодого человека, он прячется на втором этаже. Разъяренная толпа вытаскивает воришку, подходят милиционеры, которые неохотно реагируют на женские крики. Они требуют предъявить документы, парень оказался бывшим сотрудником охраны Черкизовского рынка. Сам же он, покраснев, отвечал почти 20 минут одно и то же: «Я пришел купить сумку на рынок, никого нет, а сумки есть…»
В это время один из руководителей охраны объясняет, что можно, конечно, найти хозяина разворованного контейнера. Он напишет заявление в милицию, парня посадят, свалят на него все кражи на рынке, а настоящих воров так и не найдут. Предприниматели, люди деловые и вменяемые, посовещались, отпустили парня с богом. В конце концов, у него не нашли ничего, кроме прищепок.
«Охранникам не платят, потому что счета арестованы, охранники увольняются», — рассказывает Леонид Развозжаев, предприниматель, один из лидеров инициативной группы «Черкизовского рынка».
В это время Наталья узнает, что сегодня администрация рынка, а именно некий Тераванесов, принимать не будет. Приходите завтра. Мы оглядываемся и видим, что двух фур с украденным товаром, которые мы искали, на прежнем месте уже нет. Охранник в кепке пытается объяснить, что машины были задержаны, вещи перенесены на какой-то склад; что этот склад где-то внизу и что когда-то для опознания товара всех предпринимателей пригласят.
Возможно, чей-то товар действительно найдется. Мне внушили надежду действия администрации рынка. Очень воспитанные люди сидели за столом, выслушивали предпринимателей, составили отдельный список пострадавших.
«Когда мы связались с Общественной палатой, все думали, что надо защищать только мигрантов. Они и не знали, что на рынке огромное количество отечественных производителей и предпринимателей, которые терпят существенные убытки, стали жертвами мародеров, — рассказывает Леонид Развозжаев. — Мы не знаем, у кого и чего требовать, потому что не прописаны права предпринимателей и арендаторов. Кстати, всего на Черкизовском 17 рынков, у каждого из них был свой владелец. Китайско-вьетнамских из них только четыре. Если есть контрабанда, надо закрывать границу, а не рынок».
Я (из собственного любопытства) спрашиваю Леонида, где теперь развернулась торговля шапками, и он не без улыбки отвечает: «В самом центре Москвы. Я, между прочим, представляю Союз производителей головных уборов, 17—20 августа в Гостином Дворе мы проводили ежегодную всероссийскую выставку «Шапо-2009». И значительная часть тех, кто там выставлялся, торговали и на Черкизоне».
На рынке есть много контейнеров, которыми владеют не граждане Российской Федерации, у них тоже много чего разграблено, но они никуда не пишут заявления. Аргумент отказа железный: «А где у тебя документы на товар?» Хочу пояснить: если документы и были, то их украли из контейнера вместе с прочими вещами.
К нашему приезду товара на рынке осталось немного, в основном это контейнеры российских предпринимателей и некоторых иностранцев, отбившихся от своих общин. Основная масса и вправду была за два месяца вывезена. Но насколько легально это было сделано и какой процент занимал в этом потоке ворованный товар, судить сложно. Вывозили-то в основном ночью. Документального подтверждения этому, понятное дело, нет. Остается верить людям, которым удалось спасти свое имущество, а также информации, которую я прочитала на их форуме.
Как вывозили товар
С китаянкой Зоей, торгующей уже на другом рынке, я разговаривала за два дня до поездки на Черкизон:
— Зоя, весь товар вывезли?
— Почти.
— Вроде туда всех пускают?
— Сначала всех пускали бесплатно, а потом охранники стали деньги брать за хранение товара, 18 000 — 25 000 рублей плюс 3000 рублей за въезд на своей машине. У них на территории рынка свои грузовики стоят. Одна я туда не ходила, нас пришло много народу, и поэтому мы смогли все вывезти.
Таких историй я слышала много и могу составить четкую картину. В первые дни бачи брали за провоз товара на телегах 1500 рублей, потом цена ходки выросла до 5 тысяч. На линиях все организовано прилично, но с собой обязательно надо брать охрану или сопровождение. Как только выезжаешь с линии, оказываешься один и больше никому не нужен. В зоне выгрузки тебя окружает толпа чужих таджиков, охрана на стоянку автотранспорта не выходит, милиции там тоже нет. Ты с тоннами товара должен добраться из пункта А в пункт Б живым и хоть что-то довезти. Многие люди платили еще по 1 тысяче рублей на выходе бугаям бандитского вида. Несогласный народ куда-то уходил, а потом возвращался ни с чем и платил деньги. Многим не давали проехать на своих грузовых машинах, только на легковушках или на «прикормленных» «Газелях». Это называется транспортной компанией.
Пятого августа некоторые линии рынка были опустошены. О них рассказывают страшное.
«Мы вывозились ночью с линии «Ж», — говорит Николай. — Все давно выехали, оставались мы одни. Бачи рассказали, что сами боятся чужих таджиков, потому что они «с гор, дикие и голодные». Драки были каждую ночь. С 4 на 5 августа порезали четверых таджиков». Тысячи таджиков, по слухам, до сих пор обитают в подземельях, где раньше были военные объекты. О них, впрочем, ничего не могут с уверенностью сказать даже соплеменники.
Возле обувных рядов, ближе к станции метро «Партизанская», рассказывают, была драка между владельцами точек и пришлыми — без трупов не обошлось. Я спускаюсь туда, к линиям от «П» до «У». Здесь, и правда, есть ощущение чего-то нехорошего. Наверное, его нагнетает неприятный сладковатый запах. Может быть, это стухло мясо в закрытых китайских кафе. Так или иначе, я не стала заглядывать в контейнеры, мне стало просто страшно. На запах обратили внимание многие предприниматели, забиравшие товар с этих линий, на форуме это активно обсуждают.
Историй про убийства я слышала много. Говорят, что трупы выкидывали на берег Серебряно-Виноградного пруда, в контейнерах находили повешенных вьетнамцев. Конечно, все это надо проверять. И конечно, этим должны заниматься не журналисты.
Но есть история человека, который на диктофон рассказал мне о том, как в эти дни на рынке погибла его жена. Его зовут Кубаныч К. (фамилия известна редакции), он родился в Киргизии, но давно живет в Москве, в собственной квартире и имеет российское гражданство. Кубаныч — образованный человек, прекрасно говорит по-русски: «Ее звали Жанаргуль, это случилось в ночь с 22 на 23 июля. Я, жена, племянники приехали забирать свой товар с Сиреневой ярмарки. Мы зашли в два часа ночи на рынок, в это время никто не мешает, а днем ничего сделать не дают. Через посредника мы наняли грузовой «Мерседес»-пятнадцатитонник, заплатили 120 тысяч рублей. Погрузили товар с трех павильонов на 2 миллиона рублей. Жанаргуль села рядом с водителем. Племянники хотели сесть рядом, но их не пустили. Посредники то и дело торопили, говорили, что сейчас милиция придет. Машина должна была выехать на Щелковское шоссе, но почему-то «Мерседес» свернул в сторону Измайловского парка. Нашу легковушку внутрь не пустили, она стояла на Щелковском шоссе, машина племянника — на Сиреневом бульваре. Я говорил все это время с Жанной по телефону, она спросила у водителя, куда они едут, тот ответил, что на Первомайскую улицу. Через пять минут мы были там, но телефон Жанны был отключен, а машина так и не появилась. 23 июля днем пожилая пара нашла Жанаргуль задушенной в Измайловском парке, по дороге к шоссе Энтузиастов».
Кубаныч в тот же день написал заявление в милицию. Через некоторое время преступников задержали: и водителя, и посредника, но по каким-то причинам отпустили. Кубанычу в прокуратуре сказали, что улик недостаточно, хотя преступников он опознал.
У Жанаргуль осталось двое детей, 14 и 10 лет. 24 сентября ей исполнилось бы 35 лет.
Я легко верю словам Кубаныча. У меня есть знакомый таксист-мусульманин. Мурат рассказывал, за что ему предлагали деньги бандиты: «Мне сказали, что заплатят, если я при выезде машин с Черкизовского рынка буду пропускать грузовик и врезаться в сопровождающую легковушку. После чего должен был ждать ГИБДД для выяснения обстоятельств. В это время машина и фура оказывались оторванными друг от друга, и фура исчезала бы в неизвестном направлении. Моя вера не позволяет делать такого, но есть те, кто соглашался».
Итак: по состоянию на пятницу было разграблено 500 контейнеров. В основном пострадали российские предприниматели, потому что они пытались отстаивать свои права по закону. Несмотря на многочисленные просьбы, никто так и не предъявил им ни одного официального документа, в соответствии с которым «Новый АСТ» был бы закрыт. Поэтому россияне не торопились забирать свои товары.
Бандитам, однако, эти доводы неинтересны, поэтому предприниматели оказались ограблены, и непонятно, кто будет возмещать их убытки.
За забором на самом деле творится анархия. И это прямое следствие правового вакуума, в котором оказался Черкизон. Он не закрыт и не открыт. Контрабанда, из-за которой все началось, не уничтожена. Я проезжала мимо арестованных складов, они завалены мусором, но не вскрыты. Идея очистить столицу от гадюшника обернулась превращением этого гадюшника в гигантский очаг беспредела в 5 километрах от центра Москвы.
P.S. По словам предпринимателей, в субботу в контейнере на территории «Нового АСТ» был обнаружен труп китайца с ножевыми ранениями. Сотрудники милиции от комментариев отказались.
x
. Что это, порядок? Или всего лишь передел?
Бизнес у нас слишком персонализирован, и удар по фирме - всегда удар по владельцу. И акулы торопятся отожрать то, что у него еще осталось, даже если к этой части бизнеса претензий нет. Пока. Разве у нас можно, чтобы их совсем не было?
Коньяк с меня
20 Aug
Dark mode