Пассионарии и их антиподы.

Субпассионарность и дезадаптация

Понятие "субпассионарность" Л. Н. Гумилев ввел как "отрицательное значение, антипод пассионарности" [58, с.275]. Пассионарность есть избыточный эффект геобиохимической энергии живого вещества, проявляющийся в способности организма к целенаправленным сверхнапряжениям: творческим, деловым, боевым, игровым и т. п., иначе говоря, это неспецифическая целенаправленная активность индивида. "Пассионарность отдельного человека сопрягается с любыми способностями: высокими, малыми, средними; она не зависит от внешних воздействий, являясь чертой конституции данного человека; она не имеет отношения к этическим нормам, одинаково легко порождая подвиги и преступления, творчество и разрушение, благо и зло, исключая только равнодушие; и не она делает человека "героем", ведущим "толпу", ибо большинство пассионариев находится именно в составе "толпы", определяя ее потентность и степень активности на тот или иной момент" [58,с.276]. Пассионарность, таким образом, представляет экстремальный поведенческий признак, связанный с физиологией человека и, согласно Л.Н.Гумилеву, передающийся генетически [58, с.308]. Пассионарии - это энергоизбыточный тип. Их антипод - субпассионарии - энергодефицитны, в их поведении доминируют инстинктивные импульсы, пассионарность ниже нормы. Началом же отсчета служат особи гармоничные, у которых пассионарность и инстинкт самосохранения (индивидуального и видового) уравновешены, - князь Андрей Болконский из сочинения графа Л. Н. Толстого" [58, с.320].
В своей основной работе "Этногенез и биосфера Земли" [55, 58] Л.Н.Гумилев уделяет отдельным субпассионарным персонам немного внимания,
ибо в этнической истории они не столь заметны, как пассионарии. Однако именно для субпассионариев в 1979 г. он наметил типологию, градацию уровня пассионарности: "чеховский интеллигент, еще меньше - просто обыватель, а за ним следует босяк-субпассионарий из ранних рассказов А.М.Горького. Еще ниже - кретины и дегенераты" [58, с.320]. В последующих работах пассионарность ранжируется более детально. В порядке убывания выделяются 9 уровней пассионарности: жертвенность; стремление к идеалу победы; стремление к идеалу успеха; стремление к идеалу знания и творчества; поиск удачи с риском для жизни; стремление к благоустройству без риска для жизни; тихий обыватель, адаптированный к биоценозу ареала; неспособность регулировать вожделения; неспособность удовлетворять вожделения [58, с.328]. Смещается и граница между пассионариями и субпассионариями, начало отсчета - гармоничный тип - от князя Болконского передвигается к тихому обывателю, адаптированному к своему кормящему ландшафту. Эта дифференцированная типология не только делает более конструктивным понятие пассионарности, но и, что важно для нашего исследования, позволяет отождествлять уровни субпассионарности с реально наблюдаемыми и фиксируемыми статистикой (медицинской и уголовной) патологиями поведения среди представителей современных этносов.
Так, неспособность регулировать вожделения может конкретно выражаться в алкоголизме и криминальном поведении: воровстве, краже, грабеже, хулиганстве, изнасиловании, убийстве, наркомании, бродяжничестве (бомжи). Неспособность удовлетворять вожделения или естественные потребности - это уже психическое нарушение, граничащее с идиотией, наиболее глубокой формой олигофрении. То, что пределом для субпассионарности является физическое вырождение ("кретины и дегенераты"), наводит на мысль о функциональном родстве, гомологии слабых степеней субпассионарности (алкоголизма, преступности и т. п.) и олигофрении.
Здесь следует более подробно остановиться на самом феномене олигофрении. Олигофрения, согласно отечественной психиатрической
номенклатуре, - это врожденное или рано приобретенное слабоумие, выражающееся в недоразвитии всей психики, но преимущественно интеллекта. Ее рассматривают как аномалию с недоразвитием психики, личности и всего организма больного [159]. Однако поскольку слабоумие обнаруживается через признаки недоразвития не только интеллекта и мышления, но и других психических функций (восприятие, память, внимание, речь, моторика, эмоции, воля и т. д.) [159], то "слабоумие" не совсем адекватно отражает сущность этой патологии. Определение олигофрена, не зависящее от тестов, будет следующим: "... индивид, неспособный к независимой социальной адаптации" [175, т.3, с.63].
Но гомологичность субпассионарности и олигофрении может быть обнаружена не только по критерию дезадаптации, но и по монотонности изменения отдельных симптомов. Симптомы, слабо выраженные у субпассионариев, должны нарастать в направлении: дебил - имбецил - идиот, и, наоборот, симптомы, ярко проявляющиеся у олигофренов, должны обнаруживаться у субпассионариев в менее отчетливых формах (см. таблицу)
Помимо функционального родства субпассионарность и олигофрения обнаруживают и родство генетическое. В частности, существует довольно
разнообразная литература о положительной связи между умственной отсталостью и преступностью [175, т. 3, с.92-101], причем в некоторых случаях совпадают генетические кариотипы.
Исследования по генетике человека выявили генетическую природу
большинства случаев олигофрении [175, т. 3, с. 63-81], преступности [там же,
с. 86-101], алкоголизма [там же, с. 116-120]. Все это говорит о перспективности поиска генетических механизмов субпассионарности, а также
изучения связи различных субпассионарных симптомов.