временная тема

Избрав для общения с гражданами форму интервью главам ведущих телеканалов, Путин воспользовался форматом, введенным в обиход президентом Медведевым. Скорее всего, это решение связано с тем, в обществе наблюдается недовольство властью и некоторая усталость от Путина и старых форм коммуникаций. В такой ситуации многочасовой телемост мог оказаться неэффективным, да и организовать его по перечисленным причинам было бы непросто.

Совсем другое дело – короткое и динамичное интервью, особенно его сокращенная версия в прайм-тайм. Путину мог понравиться этот формат, позволяющий четко и ясно обозначить свою позицию по главным вопросам.

Развилка более-менее понятна. Можно вплотную заняться реформами и очень быстро получить многотысячные демонстрации под лозунгом "Захвати Кремль!". Можно в корне изменить всю политику, создав предпосылки для неконтролируемого обвала. Возможен и мягкий вариант: реформы, в необходимости которых сегодня мало кто сомневается, отдать на откуп правительству Медведева, с тем чтобы в случае обострения социальной напряженности выступить в качестве защитника населения или даже возглавить популистский протест.

У каждого из этих подходов есть свои сторонники и противники, т.е. это серьезный выбор, это идеология, и это реальная политика. Об этом, собственно, и шла речь. Судя по содержанию беседы, свой стратегический выбор Путин уже сделал: он попытается вернуться к политике прошлого десятилетия, несколько подкорректировав стилистику и усилив тренд "народного президента".

Названы были и четыре главные задачи, решением которыми он намерен заниматься на посту президента. В сфере внутренней политики – укрепление политических основ государства и демократических институтов. В экономике – создание условий для ее диверсификации на принципиально новой базе, т.е. промышленная модернизация. В социальной сфере – повышение уровня жизни граждан. В области внешней политики – развивать отношения с партнерами в целях создания благоприятные условия для развития страны и защищать ее интересы. Здесь никаких сюрпризов нет: все обтекаемо и правильно.

Более определенно и откровенно высказался Путин по поводу тех, кто требует ухода нынешней команды и утверждает, что сейчас все настолько плохо, что "хуже уже не будет". На эти инвективы он ответил, что бывает и бывало гораздо хуже, напомнив о беспределе 90-х и проблемах конца 80-х, когда советское руководство привело страну к краху, который закончился ее распадом. А сейчас все не так уж плохо: рост ВВП равен 4%, инфляция не дотягивает до 5%, уровень безработицы меньше, чем накануне кризиса. Но обольщаться не стоит: "достаточно сделать два – три неверных шага, и все может накрыться медным тазом". Смысл сказанного, в общем, понятен: власть не отдам, потому что вы все моментально развалите.

Отвечая на горячительный вопрос о ситуации политической неопределенности и брожении элит, недовольных предстоящей рокировкой, премьер раскрыл ноу-хау, позволяющее ему охлаждать пыл оппонентов, в том числе в высших эшелонах власти. По его словам, главное – это доверие и поддержка людей, на которых держится уверенность лидера, и все, в том числе элиты, вынуждены с этим считаться. Здесь тоже все более-менее понятно: будете мешать – останетесь один на один с ненавидящим вас народом.

Еще один принципиальный вопрос касался причин выдвижения Дмитрия Медведева в лидеры "Единой России" и плана назначить его главой нового правительства. Путин похвалил Медведева, заметив, что, находясь на посту президента, тот сумел перенести в сферу общественного сознания и практической политики многие принципиальные вещи, которые до этого существовали только на бумаге. Поэтому теперь Медведеву будет предоставлена возможность реализовывать свои идеи, используя все рычаги и политические инструменты, имеющиеся в распоряжении главы правительства.

Здесь есть определенный подвох: политику, который в роли первого лица государства выдвинул множество идей, предлагается заняться их реализацией, но уже под присмотром старшего члена тандема. Это впечатление отчасти усилили замечания Путина о том, что он не собирается отменять новаций Медведева, направленных на гуманизацию и демократизацию государственных институтов, но "нужно посмотреть, как все это будет работать". Это недоверчивое и одновременно покровительственное похлопывание по плечу выглядит вполне оправданным, если сравнить, что и как говорил Путин, с тем, как в аналогичной ситуации, а также на недавней встрече со своими сторонниками вел себя Медведев.

Смысловые и стилистические различия бросаются в глаза. Медведев говорил о своей политической карьере, о "большом" и "электронном" правительстве и о поддержке своих сторонников. Путин – об ответственности за страну, о служении, о прямой демократии, которая необходима для того, чтобы люди чувствовали связь с руководством страны и понимали, сколь многое зависит от них.

Путин говорит и действует как полноценный национальный лидер, Медведев – как политик, играющий на узком поле модернизации и демократизации на фоне достаточно ограниченной группы поддержки, в которой, конечно, встречаются спецы, работающие в области искусственного интеллекта, но доминируют люди искусства и журналисты. В дополнение создается впечатление, что именно эта публика станет основой "большого правительства", о котором Медведев говорит больше и гораздо охотнее, чем о правительстве страны, которое ему предстоит возглавить.

Причем возникает неприятное ощущение, что, не сумев совершить качественного рывка на посту президента, Медведев готов и дальше резвиться на отведенной ему поляне в окружении массовки прогрессистов-модернизаторов, оставаясь младшим партнером человека, которому он, что неоднократно подчеркивалось, обязан своей головокружительной карьерой. Это печально, но, может, и к лучшему, потому что сегодня уже нет никаких оснований полагать, что эта относительно молодая и в чем-то даже симпатичная поросль способна нести ответственность за страну.

При этом совершенно очевидно, что значительная часть усилий и Путина, и Медведева нацелена на победу "Единой России" на предстоящих выборах. Пока еще президент исподволь улучшает ее имидж в глазах либеральной части общества. Пока еще премьер объясняет своим сторонникам, что "Единая Россия" является ведущей политической силой страны и гарантом мирного и постепенного развития.

Если не произойдет ничего экстраординарного, эта схема сохранится до завершения парламентских выборов, а это значит, что тандем жив и работает, просто партнеры уже не делают вид, что они равны. Путин во всех отношениях гораздо круче, и похоже, именно это обстоятельство заставило власть отказаться от инерционного сценария второго срока и затеять смену коней на переправе, следуя другой народной мудрости - про того, кто не испортит борозды.

4 октября Россия и Китай наложили вето на проект резолюции ООН по сирийскому вопросу. Этот проект резолюции был, если можно так выразиться, совершенно беззубым, так как в стремлении сделать его приемлемым западные авторы убрали из текста всякие упоминания о санкциях. В проекте просто осуждалось насильственное (с применением армии и бронетехники) подавление мирных демонстраций.

С нами - французский философ и общественный деятель Андре Глюксман, давний и внимательный наблюдатель России еще с советских времен. Мы спросили его, нормально ли, что Россия постоянно попадает в одну компанию с самыми диктаторскими режимами - Китаем, Ираном, Сирией?

Андре Глюксман: Я не удивляюсь. Это постоянная политика Путина. С 1999 года он не принимает во внимание права человека, считает, что любое мирное требование соблюдения прав человека - это надувательство, заговор западных колониалистов и так далее. То есть, как он сказал, «бывших чекистов не бывает». У него типичная психология сотрудника НКВД, КГБ, теперь вот - ФСБ.

RFI: Путин стоит во главе крупной державы, ведущей международную политику. В последнее время создается ощущение, что он все меньше и меньше обращает внимание на Запад.

- Я думаю, что он всегда обращал внимание на Запад. С двумя целями. Во-первых, чтобы обмануть Запад, утверждая, что он модернизирует Россию. Во-вторых, чтобы напугать Запад, поддерживая, как вы говорите, все вредоносные диктаторские режимы. То есть, напугать Запад он может, принося вред. И чем больше вреда он может принести, тем больше он чувствует себя в силах бросать вызов Вашингтону и Евросоюзу.

Еще по теме: сирийская игра России

- Если проследить историю России, то оказывается, что в этой истории было совсем немного демократии. Ну... скажем, в Новгороде веке в десятом, немного демократии между Февральской революцией и октябрьским переворотом в 1917-м году, можно отметить признаки демократии после краха коммунизма. Господин Глюксман, может быть Россия обречена на диктатуру, может быть, ей чего-нибудь не хватает для демократии?

- Нет, я совершенно не думаю, что Россия обречена на тоталитаризм. В России всегда шла борьба между тенденцией, которая чаще всего торжествовала, - тенденцией тоталитарной и деспотической, тенденцией самодержавия, будь оно царистским, коммунистическим или путинским, и с другой стороны, удивительной демократической духовностью. Я не раз уже говорил: Пушкин - не Путин.

- Сегодня в России даже очень умные и образованные люди, бывает, проявляют шовинизм. Они говорят: почему это Запад диктует другим странам, как им жить и что им делать. Кстати, и посол России в ООН, налагая вето на проект резолюции по Сирии, мотивировал это тем, что не Лондон, Вашингтон и Париж должны решать, какая власть легитимна в той или иной стране. Что Вы можете сказать тем россиянам, которые разделяют этот взгляд?

- Я назвал бы это лицемерием, которое существовало еще при Сталине, да и при царях тоже. Когда Россия продает Сирии оружие, то есть вооружает убийц, которые, начиная с весны, лишили жизни две с половиной тысячи мирных жителей, - это ничто иное, как вмешательство в дела другой страны. Когда Россия дает Ирану ключи от ядерной энергетики - это вмешательство в дела другой страны, кстати, страны, отнюдь не вызывающей доверия.

Короче, Россия никогда не стеснялась вмешиваться в дела окружающего мира. Так что это - чистое и неприкрытое лицемерие.

Еще по теме: что стоит за вето России и Китая

К тому же я думаю, что это - страх со стороны Кремля. Кремль панически боится. На его глазах уже половина Европы - Восточная Европа - перешла в лагерь демократии. Кремль думает, что это - заговор, Путин это говорил. Но в действительности Кремль сталкивается с демократическим движением, которое существует, конечно, в Восточной Европе, оно освободило Восточную Европу, которое существовало и продолжает существовать на Украине, в Грузии, и одному Богу известно, насколько Кремль беспокоится по этому поводу. И вот теперь это движение появилось в арабских странах. И я думаю, что наибольший ужас в Кремле вызывает не вмешательство Франции или ООН, а демократия на центральной площади Каира. И Кремль встревожен этим. Хотя не в ближайшем будущем, поскольку, конечно, русские не готовы сейчас к тому же. Но это - тревога за будущее российского самодержавия.

- В России есть люди, которые говорят: неизвестно кто окажется у власти, когда закончится вся эта «арабская весна». Говорят, что Запад (и Франция) лишь пользуется случаем, чтобы помочь прийти к власти удобным для них людям, - указывая при этом на события в Кот- д'Ивуаре, Ливии и т.д. Такие подозрения кажутся оправданными. Ничто не мешает думать, что даже демократические режимы могут пользоваться демократическим движением, например, в арабском мире просто ради собственных интересов. Что Вы могли бы сказать об этом россиянам, как вы могли бы ответить на эти, кажется, вполне легитимные подозрения?

- Это абсолютно легитимно и оправданно. Если бы Россия не была самодержавным режимом, панически боящимся демократии, ей бы нужно было составить Западу и Франции конкуренцию. Россия могла бы, со своей стороны, поддержать мирных жителей, которые выходят на демонстрации, рискуя при этом здоровьем и жизнью, и в Сирии, и в Ливии, и в Египте, и в Тунисе. Пусть Россия поддержит эти демократические движения ради своих собственных интересов. Если она хочет составить демократическому Западу конкуренцию, пусть поддерживает демократические движения в арабских странах!

Еще по теме: шесть причин для вето по Сирии

- Господин Глюксман, я вернусь к одному недавнему российскому событию - к съезду партии власти, на котором президент РФ Дмитрий Медведев объявил, что будущим президентом будет Владимир Путин, а премьер-министр Владимир Путин объявил, что будущим премьер-министром будет Дмитрий Медведев. Они показали всему миру, что власть в России никоим образом не демократична...

- Вы целиком и полностью правы.

- Это видно невооруженным взглядом. И создается ощущение, что Запад, в частности, Франция (а мы ведь живем во Франции, пристально наблюдаем за французской общественной и политической жизнью, и именно французские реакции нас интересуют в первую очередь), что Запад и Франция никак не реагируют. То есть, конечно, и раньше было понятно, что российская власть не демократична. Но вот: эта недемократичность была объявлена во всеуслышание, и никто не сказал ни слова.

- С 1970-х годов, когда я начал поддерживать Сахарова, Солженицына и диссидентов, в Кремле не было демократии. Бывали моменты демократии - более-менее умеренной - при Горбачеве и даже вначале при Ельцине. Я думаю, что в России есть надежда на демократию - при условии, что Запад поддержит эти демократические тенденции и даст Путину почувствовать, что не все позволено и что имеется, конечно, не угроза вмешательства в России, это было бы совершенным абсурдом, но что имеются связи - экономические, дипломатические, которые могут исчезнуть, если Россия будет и дальше убивать чеченцев, действовать на Кавказе так, что от этого страдают мирные жители, если Россия будет продолжать убивать журналистов. Анна Политковская была одним из моих ближайших друзей.

Я думаю, что Запад не делает то, что он должен делать, питает иллюзии в отношении Путина, хотя его режим, очевидно, ничего общего не имеет с демократией. И в этом Запад неправ.

Еще по теме: Россия Путина - недееспособное общество

- Несколько дней тому назад по случаю рокировки в кремлевских верхах в эфире нашей радиостанции выступал Владимир Буковский. И, говоря о России и ее отношениях с Западом, он сказал, что Запад «осоветился», что западным руководителям наплевать на демократию и на волю граждан. Вы с ним согласны?

- Буковский - мой давний друг. Я не думаю, что Запад «осовечивается». Но, напротив, я думаю, что у Запада есть «мюнхенская» традиция стремления избегать конфликтов, критики. И это вызывает у меня глубокое сожаление.

Тем более, что Россия располагает фантастическими сокровищами нефти, газа и вообще сырья, то есть необычайными денежными запасами, которые не инвестируются в России. Вы знаете, что в отличие от китайской или бразильской экономики, российская экономика не развивается бурными темпами, до этого далеко.

И эти средства, которые Россия получает благодаря своему сырью, потворствуют коррупции не только олигархов, чиновников и руководителей Кремля, но и коррупции Запада. Никогда у России не было такой денежной мощи, направленной на коррупцию Запада. И в этом вопросе Ходорковский совершенно прав, говоря, что сегодня коррупция - опасность хуже ядерной.

http://www.inosmi.ru/politic/20111018/176182329.html