Ментовский беспредел

Министру внутренних дел России дано менее 9 месяцев на исправление ситуации в его ведомстве. Как стало известно газете "РБК daily", в случае признания реформы МВД успешной, главный милиционер страны сохранит свой пост, а при провале – возьмет всю вину на себя.

"По нашим данным, министру Нургалиеву отведен срок до нового года, за который он должен снизить градус общественного негодования от действий милиции, - рассказал изданию источник в центральном аппарате МВД. - Ему поручено претворять в жизнь начатую реформу МВД. Но уже к концу года он должен предоставить ощутимые результаты. Если реформа провалится, то вся ответственность ляжет на плечи Нургалиева, и ему придется уйти".

По словам источника, "успешность" реформы будет оцениваться по нескольким критериям. "До допустимого уровня должно снизиться количество уголовных дел, по которым проходят милиционеры, в отношении высокопоставленных представителей МВД уголовных дел не должно быть вообще; должна снизиться статистика коррупционных уголовных дел. Кроме того, будут приниматься во внимание отчеты правозащитных и общественных организаций о деятельности МВД и мониторинг СМИ", - рассказал он.

Издание отмечает, что эксперты уже давно призывают к смене власти в МВД. "Пока столичным ГУВД руководил Владимир Пронин, московские милиционеры почти из всех скандалов выходили сухими, - напоминает адвокат Игорь Кустов. - Как только пришел Владимир Колокольцев, за любую провинность стали наказывать не только нашкодивших милиционеров, но и их начальников. В МВД же министр прежний, и подход не меняется. Свежий пример: полковник стреляет в метро, СКП заводит на него уголовное дело, а МВД оправдывает его, списывая все на самооборону".

По мнению источника в министерстве, на смену Р.Нургалиеву, с 60-70-процентной вероятностью может прийти его первый заместитель Михаил Суходольский. Другим, менее вероятным кандидатом в сменщики называют человека со стороны, как это ранее произошло в Минобороны. Однако в последнем эксперты сомневаются, так как, по их словам, МВД извне неуправляемо и Кремль не рискнет своими руками создавать плохо контролируемую силовую структуру.


23 марта 2010г.

Михаил Таратута, журналист : Что делать с "дядей Степой"?
27.07.2010 | 10:20

О милиции, реформах и модернизации

Вчера принимал участие в записи программы «Справедливость», и до сих пор не могу придти в себя от историй милицейского произвола, которые там обсуждались.
Не буду предвосхищать показ этой программы и пересказывать фабулы услышанных историй. Хочу только сказать, что каждая из них, случись она в европейских странах или в Северной Америке, стала бы новостью номер один. У нас же их раскопала только программа «Справедливость», за что ей следует сказать огромное спасибо от имени всех, кто попал или еще попадет в милицейские жернова, от имени всех, кому это не безразлично.
Пока все, что может сделать общество, чтобы как-то изменить ситуацию, это публично ее обсуждать.

Весь последний год прошел у нас под знаком милиции.
Со времен «Дяди Степы» никогда у нас столько не писали и не говорили о милиционерах. Правда, на этот раз «ведомство порядка» всё больше костерят, обвиняя в беспределе насилия и коррупции. Началось все, конечно, с майора Евсюкова, ставшего у нас самым известным милиционером. С тех пор, не проходит и дня без сообщений о том, что где-то выпившие «менты» сшибли прохожего, устроили ДТП, пытали задержанных, а то и до смерти забили человека…

В этой связи я пытаюсь вспомнить свои впечатления о полиции американской.
Был случай в начале 90-х, когда полицейские в Лос-Анджелесе зверски избили черного парня. Неправедный суд и последовавшие за этим крупнейшие за многие годы расовые беспорядки, прославили его имя на всю страну. Парня звали Родни Кинг. Хотя Родни, казалось, сделал все, чтобы нарваться на неприятности: в подпитии сел за руль, на сумасшедшей скорости удирал от патрульной машины, не подчинялся приказам, а когда его удалось остановить, провоцировал полицейских грубостью, повторное судебное разбирательство, сочло применение силы со стороны полиции чрезмерным. В результате виновные получили срок, начальник полиции Лос-Анджелеса потерял свой пост (его место, к слову, занял афроамериканец), в этом городе полиции запретили использовать дубинки, а сам Родни получил компенсацию – около четырех миллионов долларов.

Помню, несколько лет назад я снимал фильм в США, пытаясь понять, как в этой стране обстоит дело с коррупцией.
В то время, кстати, Америка по шкале организации Транспэренси Интернэшнл занимала неплохое 16 место (список стран с наименьшим уровнем коррупции возглавляли скандинавы, а вот Россия была на 126 месте, рядом с африканскими странами). Я выбрал самый неблагополучный в этом отношении штат Луизиану. Там ФБР шестнадцать лет охотилось за губернатором и только сравнительно недавно сумело добыть достаточные доказательства, которые позволили посадить его за решетку и поломать созданный им коррупционный круг. Хотя наибольшие чудеса коррупции обнаружились там в системе общественных школ, но и полиция, в первую очередь в Новом Орлеане, оказалось далеко не безупречной. Поразительно, однако, то, что, освободившись от очевидных взяточников, сама же полиция обратилась к ФБР с просьбой командировать своих сотрудников для работы в службе собственной безопасности полиции.

Был еще случай, когда в полицейском управлении Майями вскрыли, можно сказать, «подпольный конвейер» по незаконной выдаче водительских прав.
Тогда из городской полиции было уволено 40 человек.

Были, конечно, и другие случаи, помельче, насилия и взяточничества в полиции.
Они не получили общенациональной огласки, а так и остались достоянием местной прессы. Но вот, что важно: это были именно отдельные «случаи» изъянов, сбоев – как хотите – правоохранительной системы, а не проявление ее тотальной гнилостности.

Впрочем, лично мне за 12 лет жизни в Америке не пришлось столкнуться даже с «отдельными случаями», хотя, подобно многим моим знакомым, общаться с полицией доводилось – правила движения порой нарушает каждый.
Что ж, с тоскою в душе мы платили очень высокие штрафы, душила жаба, но никому из нас даже в голову не приходило предложить деньги полицейскому. Во-первых, это бесполезно. А, во-вторых, попытка дать взятку должностному лицу чревата тюремным сроком.

С другой стороны, я знаю случаи, когда городские власти по суду выплачивали компенсации по искам о произволе полиции, но речь там шла не об избиениях, а скорее неподобающем обращении: человека толкнули, наорали, чем-то унизили…
Местная пресса обычно не оставляет эти случаи без внимания.

Вот уже больше года о милицейском произволе пишут и у нас.
Точнее сказать стали писать, как будто до этого наши правоохранители не мордовали людей, не брали взяток, а смирно пели в церковном хоре. Но почему еще совсем недавно о милицейском беспределе писали нечасто и скупо, не говорили о непорядках в МВД с различных трибун?

Многим, вероятно, пришло в голову самое простое: на то была дана отмашка, кому-то на самом верху это зачем-то понадобилось.
Мне приходилось слышать разные версии: от аппаратных игр, имеющих целью смещение Нургалиева и укрепление позиций Медведева в силовых структурах, до естественной самоохранительной реакции властей. И в самом деле, разве не от милиции идет угроза так любимой в Кремле стабильности? Ведь, если сегодня и можно придумать какую-то национальную объединяющую идею, так это только глубокая антипатия к «ментам» (пусть простят меня отдельные редкие порядочные люди, которые, скорее всего, еще остались в этой системе, я не о них).

Наших людей власть так часто обманывала, обещала и не выполняла, говорила и не делала, а вместо реальных дел постоянно подсовывала суррогат, что сомнение, скепсис и неверие стали у нас чем-то вроде национальной забавы.
Вот и на этот раз в шквале огня, который полгода назад Кремль обрушил на МВД, многие заподозрили больше работу на публику, чем реальные намерения.

Однако что мы имеем сегодня в сухом остатке?

На 20% сокращается численность МВД, у него отбирают часть полномочий.
Хорошо это? Наверное, не плохо. Например, бездельников от ГИБД мы чаще видим в засаде, измеряющих скорость, чем там, где они, действительно, нужны, чтобы регулировать движение. Сокращение тем более полезно, что за этим последует повышение довольствия оставшимся, без чего и браться-то ни за какие реформы смысла не имеет. Кстати, для справки: начальная зарплата полицейского, например, в городе Сан-Франциско составляет от 80 000 до 110 000 долларов год. А выходя на положенную в 50 лет пенсию, полицейский может получать до 90% от своего заработка. Плюс различные страховки и пр. Впрочем, спускаясь на российскую землю, начинаешь сильно подозревать, что повышай нынешнему составу довольствие или не повышай, качество их работы едва ли изменится. Это уже испорченное, больное поколение.

Президент уволил 17 генералов.
Ничего не могу сказать о персоналиях уволенных, но, вне всякого сомнения, именно генералитет несет первейшую ответственность за состояние дел в ведомстве. И, прежде всего двое из уволенных, которые являлись заместителями Министра. На их место назначены люди из Администрации Президента, которым и поручено готовить реформу милиции. Хотя сам этот факт – еще не гарантия успеха, но известно, что силами изнутри еще не одно ведомство реформировать не удавалось.

О шквале критического огня уже говорилось.
Но тут важно вот что: случаи милицейской преступности в отношении граждан не только с удивительным постоянством предаются гласности (хотя, уверен, в реальной жизни их совершается неизмеримо больше), но по многим из этих случаев открывается следствие. Больше того, следствие нередко стали доводить до суда, а преступники – получать реальные сроки. И хотя эти реальные сроки часто бывают занижены, но все же, согласитесь, это уже совсем новый поворот в нашей жизни.

Только что по инициативе Президента принят и новый закон, согласно которому за одно и то же преступление, сотрудник милиции несет большую ответственность, чем гражданское лицо.

Нет, слишком много всего для обычной PR-компании.
Смущает, конечно, продолжающееся пребывание на посту самого Министра МВД. Не раз смешил он всю страну указами, вроде проведения борьбы с коррупцией в двухнедельный или там месячный срок, или обучения милиционеров танцам и бильярду. И ничего не сделал, чтобы навести в вверенных ему рядах элементарный порядок. Во всяком случае, милицейский беспредел при нем только разрастался. Но, похоже, что затянувшееся пребывание неэффективного министра на борту – это, действительно, вопрос аппаратных игр и реальной силы Президента, а может и не только его. Однако намерения на этот раз лично мне представляются вполне серьезными, хотя предлагаемые меры для достижения результата очевидно не достаточными.

Не берусь обсуждать, какие профессиональные меры необходимо принять, чтобы милиция из бандитов и вымогателей стала нашими защитниками.
Могу только указать на три, как мне кажется, очевидных обстоятельства.

Первое и самое главное: должно быть порушено карательное единство милиции, прокуратуры, следствия и судов.
Ведь суды, хотя формально не имеют никакого отношения ни к милиции, ни к следствию, однако же, обычно воспринимают себя, как игроков одной общей государственной команды. А в небольших городах вся цепочка правоохранителей накрепко бывает связана и взаимными обязательствами.

В этом случае их противниками, понятно, являемся все мы с вами.
Не удивительно, что в этих условиях, как правило, мы и проигрываем – оправдательных приговоров у нас неправдоподобно мало. А развращенная безнаказанностью милиция преступает все границы человеческого. Кстати, здесь и никаких новых указов не требуется. Одной отмашки, думается, будет достаточно. Судейская вертикаль власти, насколько мне известно, в сравнении с некоторыми другими вертикалями, работает гораздо лучше. Пусть уж так, раз с независимостью суда у нас пока ничего не получается.

Второе.
Ничего не получится у нас с реформой, если не удастся сделать милицию, так или иначе, реально ответственной перед обществом. Опять-таки я не берусь предлагать конкретные рецепты, могу только сослаться на свой американский опыт. Основа полицейской системы США – местная полиция. В округах, вне городов полицейскими силами руководят шерифы, которые избираются всенародно. В городах руководитель полиции обычно назначается мэром. Но поскольку мэр – это должность выборная, и его шансы быть переизбранным во многом зависят от того, как работает полиция, то и на карьеру шефа полиции жители могут оказывать серьезное влияние.

Не уверен, что в условиях, когда выборы на любом уровне у нас профанируются, именно этот американский опыт может быть нам полезен.
Однако же какой-то механизм – будь это местные референдумы или социологические опросы или какой-то иной инструмент, который позволит именно жителям данного города или района оценивать работу милиции со всеми вытекающими радикальными последствиями для ее руководства – жизненно необходим. Без него мы, как и прежде, будем вновь и вновь упираться в ведомственные интересы, бюрократию чиновников и все остальное, что сделало наших правоохранителей такими, какие они есть.

Есть и другой способ повысить меру ответственности милиции за совершенные ее сотрудниками преступления.
Это гражданские иски с требованием материальной компенсации морального и иного ущерба. И чтобы были не копеечные компенсации, как сейчас, а вполне ощутимые для МВД суммы. Вспомните Родни Кинга с полученными им четырьмя миллионами долларов.

И третье.
Совершенно очевидно, что очень, очень большая часть нашей милиции серьезно больна. Боюсь, неизлечимо больна и требует замены. Но где взять свежие силы? Грузинский опыт у нас едва ли применим. Но, может быть, поможет американский. Некоторое время назад там стали действовать квазиполицейские академии для подростков и молодых людей постарше. Там преподается настоящая полицейская наука: аресты, преследование нарушителей и пр. и пр. Так они создают свой резерв.

Ну, и, наконец, к вопросу о серьезности намерений власти.
Во-первых, все, что сейчас происходит вокруг МВД, я уверен, является консолидированной позицией Медведева и Путина. Хотя, конечно, могут быть расхождения о способах и радикальности преобразований. Во-вторых, власть хорошо понимает – и в этом я убежден – каким сильным раздражителем стала милиция для практически всех слоев населения. А, следовательно, угрозой самой власти. Хочется, однако, надеяться, что это не единственная причина, которая побуждает Кремль к переменам.

Наверное, только слепой не видит, что страна снова заходит в тупик.
Не может не видеть этого и власть. Если бы было не так, то сегодня мы бы слышали от нее всю ту же старую мантру – «стабильность». Все разговоры о «модернизации» появились не от хорошей жизни. И поскольку поддержание status quo для власти дело более привычное, чем модернизация, наблюдается некоторая растерянность – за что хвататься, с чего начинать в первую очередь. Да и, видимо, нет ни ясного понимания, ни тем более единства, как именно надо проводить эти реформы. Не говоря уже о сопротивлении внутри узкого круга, да и чиновного круга пошире самой идее радикальных преобразований. Поэтому выглядит вполне логично, что МВД стало точкой консенсуса, во-первых, как институт, который может сдетонировать серьезные неприятности для власти. А, кроме того, в отличие от экономики, а тем более политической жизни, милицейские реформы представляются, по крайней мере, более понятными, безопасными и, можно сказать, обыденными.

Другое дело, что даже если представить себе, что на отдельно взятом островке нашей жизни – в милицейском ведомстве – случатся радикальные перемены к лучшему, то едва ли эти реформы будут работать.
Окружающая нереформированная среда непременно задавит их.

Можно предположить и более оптимистичный сценарий: обновленная правоохранительная система – не только милиция, но и суды и следствие – станут локомотивом других перемен, которые со временем вытащат нашу страну туда, где находятся весь остальной развитый мир.
Боюсь, правда, сегодня мало кто в такой сценарий сможет поверить. А так хотелось бы.

Другими словами, либо реальные реформы будут происходить во всех сферах нашей жизни – тогда действительно мы сможем превратить криминализированного «дядю Степу» в достойного блюстителя порядка.
Либо все разговоры о реформе МВД выльются в обычный ПШИК отсыревшей спички. Это – если по гамбургскому счету.

Так что: все или ничего?
Думаю, что нет – лучше уж какие-то реформы, чем никаких. С чего-то надо начинать и все время помнить, что каждый новый шаг – это в любом случае только начало.

P.S. Прошу извинить за длину поста.
Просто, что называется, наболело.