Генетически модифицированный организм (ГМО)

...Я боюсь летать на самолете. Честно. Причем знаю еще многих людей, которые боятся. Однако летают, что делать? До Америки пешком не дойдешь, да и до Владивостока из Москвы далековато...
Большинство из этих людей боятся летать, потому что самолеты иногда падают. И ведь действительно – бывает! Фобия состоит лишь в убеждении, что, невзирая на теорию вероятности, это случится именно со мной. Но находятся люди, которые боятся по другим причинам. Например, они думают, что самолет может провалиться через дыру в пространстве в параллельный мир (см. Стивен Кинг, «Лангольеры»). Или его могут похитить инопланетяне, вместе со всеми пассажирами…

Некоторые люди боятся есть грибы. Не просто не любят – а боятся. И здесь тоже может быть два соображения. Одно заключается в том, что в жаркое может попасть ядовитый гриб. И даже если грибочки сам собирал – все равно в себе не уверен. Может? Да запросто! Каждый грибной сезон кто-то травится. А мотив иррациональный состоит в убеждении, что грибы, например – живые! В смысле, мыслящие. И они из желудка своими враждебными генами прорастут в мозг и поработят человечество. Уже ближе к теме, правда?

Фобии «первого типа», если покопаться, есть почти у всех людей в той или иной степени. Все мы чего-то побаиваемся, чего-то остерегаемся, иногда понимаем даже (нормальные ж люди!), что преувеличиваем опасность – но сделать ничего не можем.
Фобия типа два – это диагноз. Скорее всего, паранойя, хотя я не психиатр.

Мы хотели объяснить, по возможности чтоб было понятно не специалистам, что такое ГМО и с чем его едят, извините за каламбур. Однако, поспрашивав предварительно аудиторию (спасибо [info]progenes), чего именно они боятся в ГМО, мы получили такой… диагноз, что даже браться за это страшно. Потому что легко объяснить критически мыслящему человеку, почему чего-то не может быть, и каковы последствия того, что быть может. Но объяснить, почему подосиновик не поработит человечество, а инопланетяне не похитят самолет? Вы никогда не пробовали?

Я все-таки рискну. Хотя это будет очень длинно, потому что аргументы аудитории такие разнообразные, и часто взаимоисключающие – что разбираться придется с каждым по отдельности.

Я пока отложу вопросы глобальных экологических и экономических ужасов для всего человечества. Рассмотрим для начала более частный вопрос: а чем, собственно, ГМО может повредить не человечеству, а именно Вам, если Вы его по ошибке скушали? И Вашим детям, и Вашим правнукам? Этот вопрос можно разделить на две части.



ПРО ДНК

В первой части речь пойдет о собственно ГЕНЕ, т.е. некой последовательности, состоящей из четырех видов «бусинок», нанизанных в определенном порядке. Эта последовательность – всего лишь код, передающий информацию, что клетка должна делать. Сам ген не делает НИЧЕГО. С помощью клеточных инструментов (ферментов) этот код может быть «прочитан», и в организме «сделан» его продукт – белок. Который, собственно, и является конечной целью ГМ.

Иррациональный ужас заключается в том, что ген, который Вы проглотили, окажется встроенным в Вашу ДНК, в ДНК Ваших детей или на худой конец ваших бактерий, с которыми Вы пока благополучно уживаетесь. Однако через 2 часа после трапезы в организме (как мышином, так и Вашем) обнаруживаются всего лишь рваные ошметки этих «бус» длиной не более 700 штук бусинок, не несущие уже никакой осмысленной информации, которую можно было бы «исполнить». А через 8 часов даже эти ошметки из организма благополучно исчезают. Что любопытно, я привожу сейчас данные работы Шубберта и К, на которые многократно ссылалась проф. Ермакова в качестве доказательства возможности встраивания ДНК в человеческий геном. И самое интересное в этой работе то, что Шубберт использовал в своей работе 2 вида ДНК. Одна из них (ДНК фага лямбда) – никем и никогда не модифицировалась по той простой причине, что бактериофаги в природе настолько же старше первых модифицированных конструкций, насколько бактерии старше генных инженеров. Другая ДНК была действительно модифицирована. Правда, не в пищевых целях, а в экспериментальных: в ней кодируется специальный белок зеленого цвета, для удобства обнаружения. Так вот, НИ МАЛЕЙШЕГО различия ни во времени появления и исчезновения «послеобеденных» фрагментов ДНК, ни в их локализации в крови, в печени, в моче и в какашках – обнаружено НЕ БЫЛО. То есть, традиционнейшая, древнейшая ДНК вела себя в мышином организме абсолютно также, как и рукотворная.

Не убеждает? Зайдем с другой стороны. Чтобы поместить в объект нужный ген – есть несколько подходов. Объединяет их все то, что они связаны с достаточно зверским воздействием на клетку, повреждающим ее мембрану. Потому что через здоровую клеточную мембрану никакая ДНК, даже выделенная из скорпиона или таракана (о чем ниже) самостоятельно не пролезает! Воздействия могут быть разнообразными. Применяется т.н. электропорация (клетку лупят током). Или кальциевый шок (беднягу-клетку сначала отмачивают в концентрированном растворе солей кальция или рубидия, а потом, добавив нужный ген, подогревают до 42 градусов). Еще Ермакова упомянула метод, с которым я не знакома, в ее изложении это «биобаллистическая пушка – обстрел клеток микрочастицами золота или вольфрама с нанесенными на них генами». Мне как-то не кажется, что такой «обстрел» – это естественная процедура для здорового организма. А теперь объясните мне следующую вещь: если мы ХОТИМ загнать ген в клетку, и для этого требуется столько хлопот – каким образом этот ген (даже если чудом уцелеет в процессе пищеварения) потом загонится туда, где мы его видеть вовсе не хотим? А если загонится – так почему бы нам вместо всех этих электрошокеров и пушек не применить такую простую методику, как полив, опрыскивание или опыление нужного растения нужным геном? И пускай себе лезет сам! Раз-два – и новый сорт готов!

И наконец, момент третий. Помнится, оправдывая запрет на вывоз за границу биоматериалов, главный борец с ГМ, к.б.н(!) А.С.Баранов публично произнес, что ДНК русских эмигрантов, которая уже давно «вывезена» – не годится для создания генетического оружия против русских, потому что эти эмигранты уже адаптировались в другой стране. И, надо полагать, их ДНК тоже адаптировалась. Это «открытие» полностью подрывает основы самого современного метода криминалистики – генетической экспертизы. И царскую семью, видимо, можно закопать обратно – ведь потомки Романовых, с которыми сравнивалась ДНК, потому и выжили, что давно адаптировались кто во Франции, кто еще где-то…

К сожалению (моему, а не Баранова) геном конкретной особи не изменяется в течение жизни, что бы эта особь ни употребляла в пищу и в какой бы стране ни жила. Если б это было иначе – мы избавлены были бы от бича наследственных болезней. Сейчас существует метод предимплантационной диагностики, когда зародыша, имеющего шанс получить от родителей смертельное генетическое заболевание, тестируют на наличие «больного» гена. Но, увы, если ген обнаружен, все, что можно сделать с этим зародышем – это отодвинуть его в сторонку и подсадить в матку другой, у которого этого гена не нашлось. «Исправить» ситуацию, выкинув плохой ген, или всунув какой-то другой, который его нейтрализует – невозможно. Невозможно даже на стадии эмбриона до имплантации, в котором всего несколько сотен клеточек. Но программа уже заложена полностью, в самый момент слияния сперматозоида и яйцеклетки. Если бы! Удалось создать какую-то ГМ-конструкцию, которая могла бы проникнуть в уже генетически созданный организм! Мой сын не болел бы диабетом, извините за личные мотивы. И у его будущих детей не было бы такого риска. И даунов не было бы. И муковисцидоза не было бы. Всего лишь – съесть таблетку с нужным геном. И потомок здоров!

Скажете – а как же мутации? Да, бывают мутации. Облучение, водка, некоторые лекарства – могут привести к повреждению одной или нескольких «бусинок». При копировании этой испорченной цепочки возникает ошибка, которая потом копируется дальше. Но механизма, с помощью которого съеденный ген может привести к мутации – не описано. Потому что мутаген должен «добраться» до объекта, т.е. проникнуть в святая святых клетки. Это могут сделать продукты распада алкоголя, ряд лекарственных препаратов, для жесткого излучения никакие мембраны не помеха… А вот ген в клетку сам попасть – не может. Не умеет. Даже злобной вирусной ДНК, чтоб забраться в клетку, совершенно необходима белковая «одежка». Именно эта одежка цепляется за клеточную мембрану и делает в ней дырку, куда и лезет ДНК вируса…

Ну и в заключение этой части – мой любимый «ген скорпиона». Который, кстати, сроду никто никуда не вставлял – это байка. Такая же, как и «помидор с геном камбалы». Происхождение последнего анекдота известно: двое подвыпивших ученых обсуждали между собой, что если вытащить из рыбы ген криобелка, отвечающий за ее «хладнокровие», и вставить в помидор – то помидоры можно будет зимой под снегом выращивать. Люди шутили – а кто-то услышал…

Так вот, формулировка «ген скорпиона» – это оксюморон. Поскольку ген специфичен не по признаку организма, а по признаку того белка, который в нем закодирован. Гены, кодирующие фермент оксигеназу человека, жабы и грибка, известного по рекламе как «молочница» - совпадают более чем на 80%. То есть, это не «гены жабы», и не «гены человека» – а гены оксигеназы. А вот гены оксигеназы человека и, например, миоглобина того же самого человека – вообще не имеют в последовательности ничего общего. И если задачей ГМ является не выращивание гибрида ужа с ежом (для чего необходимо вытащить из обоих по половине из всей кучи генов, а вторые половины сложить), а получение определенного СВОЙСТВА, обеспечиваемого ОДНИМ белком (т.е. одним геном) – этот ген можно выудить из любого организма, в котором он есть, а лучше всего использовать прибор под названием синтезатор. Тогда мы будем вместо гена скорпиона иметь ген синтезатора – уже не так страшно? Жаль, что это очень дорого пока, поэтому приходится пользоваться теми генами, что уже сделала природа. Впрочем, это уже…





ПРО БЕЛКИ.

Если вред от самой процедуры переваривания гена относится к фобиям абсолютно иррациональным – то с белками, которые эти гены производят, не так все просто. Пирожок можно начинить вареньем, можно опилками, а можно и цианистым калием. Эффекты, как Вы понимаете, будут сильно отличаться. Хотя при этом совершенно непонятно, почему в бедах от неправильной начинки обвиняется технология выпекания пирожков. Один из первых «несъедобных пирожков» испек Арпад Пуштаи. И хотя эта история обсуждается уже много лет, и получила адекватную оценку – в обзорах Ермаковой и др. ссылка на работу Пуштаи по сей день занимает почетное место как доказательство вредности изготовления пирожков.

История состояла в том, что картофель Пуштаи (разумеется, не сертифицированный и вообще не предназначенный для человечьей еды) «начинялся» геном, производящим белок лектин. Который не совсем цианид, но покруче, чем опилки. Потому что он не только сам не переваривается млекопитающими, но и вообще угнетает процесс пищеварения. Для чего это было сделано – единого мнения нет. Одни говорят, что всунул первое, что под руку попалось; другие – что сознательно внес вредный белок для доказательства вредности модификации; третьи (например, эксперт ЮНЭП А.Голиков), сообщают, что планировалась разработка средства для изведения крыс, относительно безопасного для человека. Однако продукт не прокатил: крысы хотя и занемогли, но только через 9 месяцев (которые при плавном перетекании из журнала Ланцет в различные менее научные источники превратились в 9 дней).

Именно из-за реальной возможности «начинить пирожок» любой гадостью, как сознательно, так и по заблуждению – в этой области ГМ фобия начинает приобретать рациональные черты. И первое, что из этого следует – строгая необходимость экспертизы и сертификации КАЖДОГО продукта, имеющего шанс попасть на человеческий стол. И, разумеется, маркировка. Причем не идиотский штамп «содержит ГМ» или «не содержит ГМ» – а с указанием каталожного номера сертифицированного продукта, и с продажей каталога разрешенных ГМ с полным описанием типа модификации в каждом магазине от супермаркета до завалящего сельпо. Потому что –





АЛЛЕРГИЯ.

Когда констатируется аллергия у конкретного человека на конкретный продукт, как правило, медицина не доходит до таких тонкостей, как выяснение, на какой именно белок продукта, пыли или кошки у клиента аллергия. Это, как говорится, «клинического значения не имеет». А вот при потреблении ГМ-продукта – может поиметь. Потому как если аллергия на бразильский орех – имеется некий шанс, что именно тот самый белок из того самого ореха для какой-то пользы вмонтируют в сою или овес. Вполне научно описан и другой феномен: когда совершенно натуральный ген ингибитора альфа-амилазы пересадили из фасоли в горох (казалось бы, очень близкие родственники!) – оказалось, что этот горох имеет более высокую аллергенность, чем исходная фасоль. В соответствии с фобией иррациональной – во всем виноват факт модификации. Однако исследователи нашли более рациональное объяснение: этот ингибитор альфа-амилазы вообще штука крайне аллергенная, даже в пшенице. А аллергенная она потому, что подвергается т.н. посттрансляционной модификации. По-простому, после синтеза белка в дело вступают определенные клеточные ферменты и навешивают на этот белок дополнительную «бахрому» в виде нескольких остатков каких-то сахаров. И именно эта бахрома и вызывает аллергические реакции. Так вот, ферменты гороха, которые чуть-чуть отличаются от фасолевых, оказались способны навесить на этот сакраментальный белок на 1 или 2 сахара больше. Что и повысило его аллергенность. Испытания проводили на мышах, причем не «унутрь», как ожидалось бы, а совершенно зверским способом вдувания то ли в трахею, то ли в легкие… (мне кажется, что при таком тесте аллергия может проявиться даже на песок или вату). Так что сие совсем не значит, что аллергия будет и у двуногого потребителя. Но тем не менее сертифицировать такую штуку было бы нецелесообразно. Как, видимо, нецелесообразно вообще использовать в ГМ гены заведомо высокоаллергенных белков.

А почему я привела именно эту историю – она имеет весьма показательную сторону. Внимание, цитата: «Блокатор калорий «фаза 2» рекомендуется, как источник ингибитора альфа-амилазы, который позволяет заблокировать потребление организмом калорий… Фаза2 является экстрактом белой фасоли, который обладает уникальной способностью блокировать действие альфа-амилазы».

Рекламу все видели, да? А теперь думаем. Если белок из фасоли, помещенный в «родного брата» - горох, становится от этого аллергеном – как поведет себя этот же белок из фасоли, помещенный в человека, который фасоли ни разу не родственник?

Вопрос к аудитории – какие экспертизы прошел БАД под названием «фаза2», прежде чем был разрешен к применению, и сопоставим ли объем этих исследований с требованиями к сертификации ГМ-продукта, производящего ТОТ ЖЕ белок? Это к тому, что изучено, что не изучено, что проверено временем, и что не проверено…

Я думаю, ответ всем понятен.

Несколько примеров работ, включая крыс Ермаковой и заграничных крыс (или мышей) некого Malatesta, кормленных ГМ-соей – являют собой абсолютно некорректно выполненные эксперименты. Работы Ермаковой я уже разбирала подробно, что касается Малатесты (кто бы он/она ни был/а) – там все также замечательно: в тексте написано, что крысы как полу мужеского, так и женского, дружно похудели от ГМ аж на 3% – а на графике в той же статье нарисовано, что крысы М действительно едва заметно похудели – а вот крысы Ж ровно на столько же поправились! Что, впрочем, не существенно, потому что все равно эти три процента в любую сторону меньше ошибки эксперимента. Далее написано, что у контрольных и опытных крыс несколько отличаются различные биохимические и иммунологические параметры. Да, вроде отличаются. Только вот беда – границы нормы нигде не указаны! Ну, человечьи нормы, допустим, я могу где-то посмотреть… А где взять крысиные?

Не могу не задержаться на «соевых» мышах в плане ответа на замечание о «недостаточной изученности» ГМ. После шума, который вызвала работа Ермаковой, этой несчастной ГМ-соей кормили мышей и крыс уже несколько сотен(!) исследователей из разных стран. Правда, добиться, «шоб воны сдохли», кроме Ермаковой, пока не удалось никому. Зато в них столько всяких экзотических параметров было перемерено, это нам бы такую диспансеризацию! Ни одна диета, рекламируемая по ТВ, ни один БАД, не вылезающий из рекламных роликов – и сотой части такого разбора не удостаивались, хотя применяются и в хвост, и в гриву! И при этом ни в одной работе не было сделано то, что напрашивается в первую очередь! Поскольку данная ГМ предназначена для устойчивости к гербициду глифосату, нельзя исключить злоупотребление последним и накопление его в растении свыше нормы. Но… ни содержание глифосата в самом корме никто не мерил, ни крыскам глифосат в эквивалентной дозе не скармливал. Хотя гербицид этот совсем не подарок, и все возможные и невозможные наблюдаемые эффекты от него вполне могут быть! Но, поскольку нас интересует только факт модификации, а не какой-то там гербицид, такой контроль нам без надобности.

Собственно, самый лучший и лаконичный вывод по работам Ермаковой сделал тот же А. Голиков. Он простодушно поинтересовался: если установлено, что во втором поколении крысы перестают размножаться и вымирают – где патент на лучший в мире препарат для дератизации, и почему крысы по Москве до сих пор, как собаки, носятся?





ЧУЖОЙ, ЗАТО НЕ ГМ!

Утверждение, что родной белок всегда лучше чужого, подразумевает, что каннибализм лучше любой диеты. Но когда сталкивается неприязнь к ЧУЖОМУ белку и фобия в отношении факта ГМ – побеждает последнее, что выглядит весьма забавно.

Открытие инсулина позволило жить больным инсулин-зависимым диабетом, которые изначально были обречены и умирали через несколько месяцев. Но обнаружилось, что в поджелудочной железе свиньи или коровы есть такой белок, который если колоть диабетику – он берет на себя функцию отсутствующего «родного» инсулина. И люди стали жить. Впрочем, не очень долго, в эпоху свиных инсулинов эта жизнь редко продолжалась более 10 лет. К тому же на эти «чужие» белки часто встречалась аллергия, и вырабатывалась резистентность ( падала чувствительность). Но выделить инсулин из человека? Чтоб хватило на пожизненное применение 300 тысячам диабетиков 1 типа ( для которых инсулин обязателен) и 3 миллионам больных 2 типа (для части которых он также необходим)? Очевидно, что поджелудочных желез покойников-доноров для этого не хватит. Поэтому и был создан рекомбинантный генно-инженерный инсулин ЧЕЛОВЕКА. То есть, родной. И вот она, фобия в полном объеме: «Большинство примесей в препаратах инсулина человека представляют собой неизвестные белки неизвестного действия…Открытие прионов «коровьего бешенства» поднимает серьезную проблему безопасности применения генно-инженерных инсулинов…» Другими словами, назад, к хрюшке! При этом как-то забывается, что у этой хрюшки в инсулине есть одна аминокислотная замена по сравнению с человеком, а у говяжьего инсулина – даже целых три! И последствия этих замен для человека – ну совершенно не изучены! Нет, мы потерпим. Мы будем колоть, вводить даже не в желудок, а прямо в кровь, чужеродные белки от животных других видов, это ничего! Зато они не получены методом Франкенштейна! Поэтому в них не бывает прионов! В коровах бывают, а в коровьих инсулинах – что Вы, откуда?

И последний перл: «…возможно (при ГМ) образование прионов как в молекулах инсулина самих по себе, так и в качестве примесей в препарате».

Ну, относительно связи между ГМ и прионами я просто НИЧЕГО не могу сказать. Равно как о связи между моим сегодняшним завтраком и расположением Сатурна в созвездии Весов. Но замечание о том, что прионы могут находиться в молекулах инсулина САМИХ ПО СЕБЕ – это уже что-то запредельное.

Молекула инсулина содержит 51 аминокислоту. Самый маленький прион – 120 аминокислот, средний - 300-400. Я призываю Вас представить… к примеру, опять бусы из 51 бусины, ВНУТРИ которых САМИ ПО СЕБЕ находятся еще 120 бусин. И этого никто не замечает.



На этом я сагу о вредности ГМО для потребителя заканчиваю, потому что все, что я могу еще упомянуть, по степени маразма все равно не дотянет до последнего утверждения насчет прионов. И мы переходим к…





ГМО И ЭКОЛОГИЯ

Большинство описываемых экологических «катастроф» либо существуют только в воображении носителей иррациональных фобий, либо являются следствием не генной модификации, а самого существования растения, неуязвимого для какого-то врага. Академик Яблоков как-то жаловался, что вокруг поля с некой ГМ-культурой исчезли птички-бабочки, а соседний цветущий луг превратился в пустошь. Я не вспомню сейчас, что это была за культура – но здесь абсолютно актуален вопрос: «а Вы чего, собственно, хотели?».

Представим, например, что это была капуста, несъедобная для гусениц капустницы. Причем совершенно неважно, почему несъедобна. Либо она ГМ; либо ее чем-то таким помыли и опрыскали. Либо вообще поместили каждый кочан в мелкую сеточку, чтоб гусеница не прокусила. Какие это будет иметь последствия?

Во-первых, гусеницам будет нечего жрать. Поэтому бабочки не будут откладывать свои яички на эту капусту. И. соответственно, гусеницы там перестанут ползать, а капустницы – летать. И какие-нибудь синички, которые с удовольствием кушают и гусениц, и бабочек – оттуда тоже улетят, ибо там не светит. С другой стороны, гусеницы с голодухи сожрут соседнее поле сурепки, на которую они при богатом капустном рационе не обращали ни малейшего внимания. (Последнее, кстати весьма полезно для решения еще одной проблемы – чтоб вредитель не приобрел устойчивость к ГМ, ему надо подбрасывать что-то съедобное по соседству). Вот Вам и описанная экологическая картина. Решайте, что Вам больше нужно: капуста в кружевах и с «мясом» на закуску, зато приятный глазу пейзаж из птичек и бабочек – или полноценная капуста, но без бабочек? И при чем тут ГМ?

Впрочем, ГМ тут как раз при чем. Потому что, помимо видимых глазу птичек-бабочек, на всяком поле существует довольно-таки интенсивная «внутренняя жизнь», которую без специальных инструментов не обнаружить – рачки всякие микроскопического размера, паучки, и прочая разнообразная нежить. Так вот, не так давно в России были проведены испытания того самого пресловутого «антиколорадского» картофеля. Предварительно всю упомянутую нежить на опытной и контрольной делянках обнаружили и пересчитали. И оказалось ее, ни много ни мало, 96 видов. После окончания эксперимента на ГМ-поле осталось 95 видов. За исключением, естественно, того самого жука, ради которого и старались. А вот на соседней делянке, где от жука избавлялись традиционным способом опрыскивания всех подряд – из этих 96 выжили только 15, и те с поврежденными популяциями.

Рассудите сами. В картофель «монтируется» ген, производящий (только в ботве!) один из токсинов определенной бактерии. Если же взять эту бактерию целиком, то в ней разнообразных токсинов пять. И вот именно этот «экстракт» из той же самой бактерии вот уже 40 лет традиционно используют для борьбы с колорадской напастью методом опрыскивания. Кто из пульверизатора, кто с самолета. До первого дождя. После которого, естественно, вся эта чача смывается в почву, из почвы попадает в клубни картофеля, в сточные воды и еще Бог знает куда – а торжествующие жуки возвращаются на помытую ботву. До следующего опрыскивания, а потом до следующего дождя. Не говоря уже о том, что при небольшом ветерке значительная часть распыленного токсина оказывается не на картошке, а на соседском салате, у которого, в отличие от картошки, едят-то как раз «ботву»…

Если у кого-то еще остался вопрос, на фига все это надо – пусть попробует вырастить в тверской области мешок картошки, не применяя токсина ни внешним, ни «внутренним» образом. Или ознакомится с историей тайландской папайи. Это для нас с Вами папайя – экзотический фрукт, век бы ее не видеть. А для тайцев это традиционная пища, как для нас картошка, или в крайнем случае яблоки. Во-первых, они ее едят, аж 80% урожая съедается внутри страны. Во-вторых, они ее продают, и с этого живут.

Так вот, лет несколько назад на эту папайю напал вирус под названием «ring spot”. «Круглое пятно», по-нашему. Уж не знаю, как там эти пятна выглядели – но вся индустрия культивирования фрукта, обеспечивающая немалую часть национального дохода – загнулась в одночасье. И лишь чудом успели создать ГМ, устойчивую к этому вирусу, прежде чем исчезло ВСЕ. С тех пор и поныне практически вся папайя, существующая в природе, является ГМ. Кому это важно - учтите и не ешьте.





ВАМ ШАШЕЧКИ – ИЛИ ЕХАТЬ?

Вопрос на грани экологии и экономики. К ГМ постоянно предъявляются две диаметрально противоположных претензии. Первая – она, зараза (в случае, если растение размножается перекрестным опылением, как например кукуруза) – летает повсюду, скрещивается с чем попало, в результате портится семенной фонд, и скандал вышел с кукурузой «Старлинк», росла где не сеяли, и даже в семенные банки имеет шанс легко просочиться. (Кстати, при предъявлении этого обвинения часто упоминается, что ГМ-кукуруза лучше, устойчивее – поэтому вытеснит традиционные сорта. При этом теми же авторами в следующей строке пишется, что чужеродные вставки неустойчивы и легко «выпрыгивают» из ГМ-организма. Так устойчивее или, наоборот, нестабильны, вот в чем вопрос?) А вторая претензия звучит прямо противоположным образом: «Бесплодность семян привела к росту самоубийств среди фермеров в Индии… Бесплодными является большинство трансгенных организмов…» Тут еще, исключительно к месту, поминается бесплодное потомство от скрещивания лошади с ослом, что показывает, что автор этих перлов вообще не понимает разницы между вставкой одного монофункционального гена и скрещиванием двух равноправных организмов, по половине генома с каждого.

Таким образом, с одной стороны, спасите нас от бесконтрольного размножения ГМ – а с другой они ужасно бесплодны и отсюда следует, что проклятые монополисты по продаже семян поставят на колени все сельское хозяйство и т.д., и т.п.

Ребята – а что, собственно, надо? Вам надо, чтоб размножалась (а уж проблемы перекрестного опыления Вы будете решать стандартными способами, принятыми для разных сортов одного вида без всяких ГМ)? Или Вам надо, чтоб не размножалось, что уменьшает экологические риски? Пожалуйста, заказывайте! Можно устроить и так, и эдак. Вот только одновременно оба варианта нельзя устроить. Так что выберите что-нибудь одно – и генетики как только, так сразу примутся исполнять заказ!

Непонятно, правда, еще одно: если проклятые монополисты не захотят продавать ГМ-семена или заломят непомерную цену – что мешает поставленным на колени фермерам вернуться к выращиванию традиционных сортов и самим себе организовать семенное хозяйство. Впрочем, это непонятно только авторам подобных утверждений. Потому что люди, знакомые с сельским хозяйством, прекрасно знают, что фермеры и так широко практикуют ежегодные закупки семян: это экономия на хранении посадочного материала, к тому же семенные фирмы гарантируют качество, и если что не взошло – есть с кого спросить. Кроме того, та же картошка, многие сорта пшеницы, накапливают год за годом вирусы и мутации, и через несколько лет с этих семян уже ничего не прорастает, надо заменять на свежие. Да и вообще часто бывает выгодно разделение труда – один выращивает огурцы на засолку, а другой на семена. Первый покупает у второго семена, а второй у первого маринованные огурчики. И не первый год такая система успешно функционирует.



ЧТО Ж ЕЩЕ-ТО?

Только поймите меня правильно. Я вовсе не призываю «лопать, что дают». Я, кажется, достаточно привела примеров того, что какая-то конкретная ГМ-культура может оказаться вредной, и не должна успешно проходить сертификацию и попадать к нам на стол. Я только попыталась предложить взглянуть на иррациональную фобию трезвым взглядом и обнаружить, что МЕТОД создания новых растений, лекарств и т.п. который называется генной модификацией – не изобретен Сатаной и спущен нам из преисподней – а является не более и не менее чем МЕТОДОМ. Способом выпекания пирожков. Шприцем, которым можно ввести спасительное лекарство, а можно и смертельный яд. При этом ни от печки для пирожков, ни от шприца САМИХ ПО СЕБЕ никакого вреда быть не может.

Поэтому не надо фантазий. Не надо шарахаться от слова «модифицированный». Даже тогда, когда это слово относится к крахмалу, в котором генов вовсе не бывает, а бывает некая тепловая обработка с целью лучшего переваривания, которая и названа модификацией. Не надо на пакетиках с поваренной солью ставить ярлык «без ГМО». Более того, даже на пакетике с овсянкой такой ярлык ставить не надо, ибо он лишен смысла. Он указывает лишь на применение или не применение данного МЕТОДА, но никак не на содержимое «шприца» или начинку «пирожка».

Подумайте о том, что бояться МЕТОДА – это все равно, что бояться укола, потому что иголка, таблетки, потому что она круглая, или, наборот, микстуры, потому что она жидкая. Негоже такое для думающих людей.

Как и обещала, по следам опроса решила начать цикл статей. Коллега [info]velta_1 подсобила и написала свое видение ситуации Сагу о ГМО. Я постараюсь не отбирать у нее аудиторию, а дополнить то, что считаю нужным. При таком потоке дезинформации и заблуждений, лишней информации не бывает.

Принимаясь за этот масштабный проект, я не ставлю перед собой задачу пропагандировать ГМО, равно как и бороться с мракобесием. Я попытаюсь развеять ненужные волнения тех вменяемых людей, кто желает употреблять в пищу продукты без страхов и беспричинных тревог. Бояться стоит только того, чего действительно стоит бояться. В случае с ГМО этот тезис особенно актуален. Большинство страхов по поводу ГМО по своей природе иррациональны – люди боятся не того, чего бояться стоит. Реальные же проблемы и настоящие вопросы остаются без внимания, хотя именно они и требуют и ответов, и решений, потому как – будем смотреть правде в глаза – биотехнологии с каждым годом будут набирать обороты и количество ГМО будет неуклонно рости. В своих статтях я встану на сторону потребителя, чтобы искренне и с пониманием разобраться в путанном переплетении интуитивной осторожности и иррациональных страхов. В общем-то, вполне нормально, что люди волнуются за себя, за свое здоровье, за свое будущее, будущее своих детей, пусть даже не слишком разбираясь в теме.

Такая позиция представляется мне более здоровой, чем обреченное "уже ничего не изменить, все-равно все трансгенное: пшеница, томаты, яблоки...". Согласитесь, бояться и быть одновременно готовым употреблять продукты, считая все вокруг трансгенным, вредно для психического здоровья. Поэтому сразу спешу успокоить самых впечатлительных: на прилавках пока еще нет ни трансгенной пшеницы, ни томатов, ни яблок.

Как ученый, я привыкла принимать решения, располагая максимумом информации по тому или иному вопросу. При этому мне особенно важно, насколько такая информация достоверна, прозрачна, каково вообще ее качество. Статьи, которые я напишу на тему ГМО, адресованы в первую очередь тем, кто разделяет подобный подход. В этом смысле надпись на продуктовой этикетке "Не содержит ГМО" не отвечает ни одному из требований к информации: я не знаю, какого именно ГМО там нет, мне не понятно, кто и как проверял продукт на содержание ГМО, я до конца не понимаю, зачем вообще на этикетку нанесли эту информацию. С точки зрения разумного потребителя, сообщение "не содержит ГМО" можна смело считать нулевой информацией. Она не столько сообщает что-то, сколько манипулирует мною как покупателем.

Для всех, кому по-настоящему важен учет и контроль, есть хорошая новость: вся текущая информация касательно всех современных ГМО доступна как на глубоком профессиональном уровне, так и для потребителей, тщательно систематизирована и открыта для всех желающих ее получить. Всех, владеющих английским, отправляю на сайт GMO Compass. Тут собраны все мировые правовые документы, дискуссии, научные статьи, допуски, результаты анализов, кто, когда и каким образом делал те или другие ГМО, где они выращиваются, в каких объемах, на какой стадии допусков новые сорта, что уже сделано и что планируется сделать. Тут есть все – начиная с информации про то, какие ГМО уже есть на прилавках, и до лабораторных протоколов детекции. Все, что можно посчитать и учесть - посчитано и учтено, включая оценку черных рынков. Своей задачей вижу скорее раскрытие плюсов и минусов ГМО, оценки рисков и сравнение с уже существующими технологиями.

Итак, начнем с азов. Прежде всего предлагаю раз и навсегда усвоить: у всех ГМО есть единственное общее свойство - искусственное внедрение в геном организма неких определенных и вполне известных генов. На этом их общность и заканчивается. Все ГМО отличаются способами внедрения генов, конструкциями генов, а также свойствами, которые приобретает организм в результате внедрения. Другими словами, сгребать все ГМО в одну огромную кучу не стоит. Это неграмотно. Все равно, что сказать, мол, все лекарства обладают общими свойствами и все лекарства это плохо (или хорошо). А общего у лекарств только одно - они как-то влияют на наш организм, борясь с болезнями, при этом и способы получения, и способ влияния на организм, как мы все знаем, у всех у них разные. (Хотя сравнение ГМО с лекарствами меня тоже несколько коробит. В конце-концов ГМО мы употребляем как нормальный ежедневный продукт, а не в экстренных случаях. Поэтому лучше тут же забудем эту метафору).

Впрочем, раз мы имеем дело с продвинутой технологией, которая изменяет геном, вполне естественно, что такой технологии мы будем уделять заведомо больше внимания, чем традиционному выращиванию обычной свеклы на огороде или поеданию картофельных чипсов (часто непонятно как произведенными, но это детали, которые мы оставим пока без внимания). Уверяю вас, что ГМО как раз и находяться под таким неусыпным и пристальным контролем ученых, которое не сравнится ни с каким другим продуктом деятельности человечества. Лично я считаю, что это хорошо и правильно!

Также для вступления признаем тот неиспоримый факт, что в руках у человечества есть технология, позволяющая изменять геномы любых организмов: вирусов, бактерий, грибов, растений, животных или даже человека. Есть технология – ее будут применять. Как и любая другая технология, она может использоваться как в благо, так и во зло. Как и любая другая технология она лишена нулевого риска. Больше того! Как всякая новая технология, она полна самых разнообразных рисков! И риски эти разные, раз уж, как я уже писала выше, ГМО разные, способы получения их разные, свойства у них тоже разные и цели создания у них разные. Все возможные риски можно условно разделить на экономические, юридические, экологические, риски для употребления и здоровья и даже социальные и политические. На все, возникающие по ходу развития технологий, вопросы приходится отвечать не только ученым или технологам, но и экономистам, социологам, юристам, экологам, врачам, политикам и даже философам. А поскольку сама технология чрезвычайно сложна, часто необходим диалог профессионалов из самых разных областей знаний.

Технология таит в себе великое множество подводных камней, сложных нюансов. Нам, как потребителям этой технологии, не пристало уклоняться от разговора и тем более позволять манипулировать собой посредством наших же страхов, заблуждений или сознательной дезинформации. Не в раю, чай, живем. Окружающий мир и без того достаточно зыбок и полон опасностей. Самое глупое, что можна было бы сделать – запретить технологию, которая может сделать нашу жизнь качественно лучше, вместо того, чтобы изучать, оценивать риски, чтобы быть готовым вовремя среагировать в случае опасности и предотвратить последствия.

Главной проблемой любой технологии, причем скорее философской, чем научной всегда оставалась невозможность доказать ее стопроцентную безопасность. Не то, чтобы 100% безопасности не существовало или ГМО обязательно опасны. Это встроенная проблема научного поиска - логически невозможно сконструировать такой эксперимент, который бы подтвердил ее 100% безопасность. Мы ограничены в знаниях и не можем знать всех факторов, которые следует учитывать. Мы можем только отделить опасность большую от опасности меньшей, исходя из наших сегодняшнего уровня понимания мира. С этим научным фактом действительно придется смириться и научиться как-то с ним уживаться. Да, такая негарантированость не добавляет уверенности и оптимизма, но и в ней есть свой позитив. Зная этот непреложный научный факт, мы легко разглядим лукавство тех, кто требует от ученых доказать 100% безопасность ГМО. Да, мы не знаем всего о генах. Возможно, мы вообще никогда не будем знать всего о генах. Но ученые научились работать с геномом, изменять его, получать заданные свойства, значит, кое-что в геноме ученые смыслят, понимают и работу генов и риски, связанные с их манипулированием.

Следующая часть - Экономические риски: злодейский облик Монсанто, монополии и крестьяне в кабале.

Эта же статья для украинской аудитории на Инфопорне.

Продолжим тему ГМО. На сей раз будет о фермерах, корпорациях, производителей ГМО семян и государственных арбитрах, а мы попробуем посмотреть на их непростые взаимоотношения с точки зрения потребителя. Хоть этот вопрос выбивается из общих вопросов, которые потребителю мог бы быть непосредственно интересным, я решила рассмотреть его вне очереди из двух причин. Во-первых, он встречался в опросе едва ли не чаще других, во-вторых, практически все ГМО, которые сейчас культивируются, изменены каким-то образом так, чтобы оптимизировать культивирование именно для фермеров. Мнение непосвященных на эту тему выглядит как смесь полуправды, полуинформированности и некоторых заблуждений, которые базируются в основном на слабом представлении фермерской жизни.

Открываю я как-то одну немецкую статью о ГМО в каком-то журнале, которая начинается трогательными словами "Семенные корпорации хотят запретить фермерам делать то, что они делали испокон веков - сохранять посадочный материал и высевать его на следующий год". Я подумала - как же мы мало знаем о сегодняшних фермерах. И о корпорациях.

Для начала, нам надо осознать, что фермеры тоже как бы потребители. Потребители посадочного материала. А фирмы, которые поставляют семена – поставщики своего рода услуг. И у фермеров, и у фирм есть свои интересы, которые отличаются.

Фермеры, как и мы, потребители, бывают разные. Есть одиночные фермеры с маленьким хозяйством, есть среднее фермерство, есть большие сельскохозяйственные компании. У каждого из них разные возможности и эффективность, хотя и интерес общий - получить максимальный урожай.
Фирмы – производители семян тоже разные. Есть небольшие селекционные фирмы, специализирующиеся на одной культуре, есть середнячки и есть большие корпорации, у которых есть средства не только для селекции, но и для серьезных научных исследований и новых разработок. Фирмы заинтересованы продать посевной материал, причем их посевной материал должен быть привлекательным для фермера. Это понятно.
Фермеры пользуются нашей особой потребительской симпатией, потому как считается, что они преследуют благородную цель – накормить нас. Это приблизительно так же справедливо, как и то, что производители машин хотят дать нам возможность предвигаться, а банки хотят удобно хранить наши деньги.
И банки, и автомобильные заводы, и фирмы, производители семян, и фермеры хотят помимо всего прочего – получить прибыль.

Но вернемся к фермерам. Независимо от размера фермерского хозяйства, даже если это 10 соток, прежде, чем получить прибыль, надо раскошелиться. Сюда входит аренда земли, подготовка почвы, а это расходы на машины, топливо для них, удобрения для земли, полив гербицидами против сорняков (или ручная прополка), семенной материал, посев, обработка пестицидами против различных вредителей (или ручной сбор), полив, уборка урожая, сортировка, хранение. В результате, доход от урожая должен быть больше, чем расходы. И, если есть возможность сберечь урожай от вредителей или погодных условий или облегчить его обработку, то фермер этим обязательно воспользуется в меру своих финансовых возможностей. То есть мы догадываемся, если фермера не ограничивать - он готов вылить на поля такое количество пестицидов, которое ему позволит карман или законодательство, лишь бы урожай был хорошим.

Теперь мы подошли к посадочному материалу.

1. Миф 1й. Ежегодная закупка посадочного материала – ноухау от ГМО.

Кажется логичным, что самый дешевый вариант, это достать из закромов свои прошлогодние семена. Но хранение это тоже дополнительные расходы: поддержание температурного режима в хранилищах, обработка хранилищ против вредителей и грызунов, кроме того, регулярное культивирование одного и того же материала часто приводит к накапливанию вирусных заболеваний или даже генетическому вырождению. Более того, часто меняется конъюнктура рынка – вчера было выгодно выращивать свеклу, сегодня есть госсзаказ на рапс. Поэтому многие фермеры предпочитают закупать готовый семенной материал и не только уменьшить расходы на хранение, а также понизить риски. Что это значит? Фермер не только покупает семена на фирмах. К семенам прилагается технология выращивания, а также гарантия, что материал качественный. И если семена не взошли или дали низкий урожай при соблюдении технологии, фермер требует выплату неустойки от фирмы производителя.

Но и это еще не все.
Например, кукуруза, сахарная свекла, шпинат, брокколи, лук и томаты дают значительно больший урожай, если высаживать семена гетерозисных F1 гибридов . Собирать и высаживать семена от таких гибридов на следующий год не имеет смыла, они генетически расщепляются уже в следующем поколении. Производство таких гибридных семян – это сложный процесс, требующий ежегодного поддержания чистых линий с последующим переопылением, согласно сложных схем. Это делается все на семеноводческих фирмах. По некоторым оценкам, еще в 1965 году до 90% кукурузы и сахарной свеклы выращивалось именно гибридной. Это означает, что фермеры и так ежегодно покупают семена этих культур, что гарантирует им высокий урожай минус расходы на хранение.

Итак, вывод первый: коль скоро мы собираемся сравнивать ГМО и обычные растения, то как минимум на примере кукурузы и сахарной свеклы мы можем смело утверждать, что ежегодная закупка семян этих двух культур - это обычная практика в фермерском хозяйстве и без ГМО. И никаких особенных протестов ни фермеров, ни беспокойства общественности этот факт не вызывает.

Теперь, когда мы уже знаем эту особенность фермерского хозяйства, перейдем к проблеме номер 2.

2. Стерильные семена – угроза сельскому хозяйству, экономике и природе.

Факт 1. Сегодня, в 2009 году, пока еще нет ни одного, допущенного к коммерческому культивированию, стерильного ГМО.

Однако к этой теме проявляют интерес с двух сторон, опровергая друг друга и всех запутывая, экологи и монополисты – производители семян. А когда на это накладывается конспирологический флер, то получается и вовсе непонятно.

Экологи, как им и положено, стоят на страже интересов окружающей среды и обеспокоены возможными непредвиденными последствиями – вруг какой сорт растений, в результате особенно удачной генетической комбинации, акклиматизируется в дикой природе и нарушит биологическое равновесие. Должна признать, что волнения экологов в общем-то понятны, хотя больше теоретические и умозрительные, чем фактические. Очень сложно, практически невозможно предсказать, какими свойствами должен обладать окультуренный сорт, чтобы вырваться на природу (сейчас эта тема стала модной, есть интересные факты и я со временем об этом напишу). Все культурные сорта «заточены» под человеческий уход и пока еще не было случая, чтобы какой томат или даже кукуруза «убежали» в дикую природу. Они не выживают. Есть еще риск переопыления с другими сортами, при условии, что растение переопыляется, или дикими предками там, где они еще растут. Например, жителям Европы не стоит волноваться о переопылении кукурузы с дикими видами, потому что их там нет. Пшеница, например, самоопылитесь, и риск переопыления с другим сортом всего 1% и то, при соблюдении целого ряда факторов. Впрочем, эти волнения, даже если они и обоснованы, точно так же касаются и традиционных методов селекции. Поэтому адресовать эти вопросы только ГМО не стоит. Однако, ученые озадачились этим фактом и стали искать методы, препятствующие распространению ГМО в природе (хоть и процент вероятности очень небольшой).

2а. Какие есть возможности предотвращения неконтролированного распространения ГМО в природе?

Первым, самым очевидным и простым подходом - изучение возможности применения цитоплазматической мужской (пыльцевой) стерильности. Существует определенный ген, который расположен в митохондриальной ДНК, который вызывает явление пыльцевой стерильности. Факт пыльцевой стерильности известен давно, уже в 1970 году 85% культивируемой американцами кукурузы, были гибридами, несущими этот ген. Преимущества этих гибридов в большей урожайности и возможности плотных посевов.

Однако оказалось, что эти гибриды неустойчивы к одному заболеванию, поэтому постепенно уходят с рынка за исключением некоторых стерильных сортов с особенно высоким содержанием жиров. Особенностями наследования и проявления пыльцевой стерильности у кукурузы и подсолнечника занимаются в Швейцарии, Германии, Болгарии и Франции. Вероятно, эта технология будет взята в будущем на вооружение.

Второй, более сложный подход, перенос гена не в геном растения, а в геном отдельной органеллы – зеленого хлоропласта. Помимо того, что главная роль хлоропласта – фотосинтез, он еще содержит свой собственный геном. В пыльце хлоропластов нет, таким образом, пыльца всегда будет нетрансгенной и опасности переноса встроенных генов в результате переопыления отсутствует. Минус этой технологии в том, что встроенный ген будет работать только в зеленых частях растения. А если требуется его работа в семенах, то это не подходит во многих случаях.

Третий, пока что теоретический подход – изучение молекулярных причин, а также отдельных генов, которые контролируют переопыление: от генов, ответственных за нераскрытие цветка, до генов, ответственных за «распознавание» родственных геномов.

И совсем недавно, по мере развития технологии, открылся целый ряд новых возможностей, которые позволяют сделать генетически-модифицированные семена в следующем поколении невсхожими. Некоторые из них базируются на очень сложной технологии, о которой я уже рассказывала на примере мышей. Суть заключается в том, что встраивается не один ген, а три. Только один из них несет важный или полезный признак, еще один кодирует специальный фермент-«убийцу», а третий, кодирует ген фермента, который вырезает блокирующий участок между ферментом-«убийцей» и промотором, который этот ген включает. Эта вся система активируется обработкой тетрациклином семенного материала перед продажей. Это только один пример, а таких систем разрабатывается много и могут рассматриваться как перспективные возможности для предупреждения распространения ГМО в природе. Тем не менее, к этой технологии больше всего вопросов от биологической эффективности, этической допустимости до экологической безопасности. Тема активно обсуждается с точки зрения различных аспектов.

Все эти подходы в стадии изучения и разработки, хотя потенциально весьма перспективные.

Факт 2. Над поисками самых различных возможностей препятствованию распространения ГМО в природе очень активно работают ученые.

Тут я позволю себе лирическое отступление. Как же так, почему гибридные гетерозисные семена, которые и так ежегодно закупаются фермерами, не вызывают широких дебатов, а возможное искусственное изменение генома вроде бы из благих намерений защититься от вероятного экологического риска - вызывает возмущение и споры общественности?
Тут уже появляются уши больших компаний, которые не прочь соединить полезное (невозможность распространения модифицированных семян в природе) с приятным (постоянным доходом). И многим очевидно, что защита интеллектуальной собственности стоит на первом месте, а оценка возможных экологических рисков на втором. Попробуйте поразмыслить над фразой : «защита интеллектуальной собственности, которая базируется на искусственно сконструированной невозможности выращивания второго поколения растений». Те, у кого это утверждение вызвало определенный внутренний моральный протест, могут смело записываться в противники утилитаризма. Утилитаризм - этическая теория, где моральная ценность определяется полезностью. Мне кажется, что изучение и дискуссия об интуитивном этическом и моральном неприятии подобных ограничений находится в компетенции философов. Мы, потребители, тоже не сторонние наблюдатели, мы можем и обязаны высказывать свое мнение, чтобы они его учитывали. Однако, спустимся-ка с философских небес на землю.

Заманить фермера покупать заведомо стерильные растения можно в одном случае - когда они обладают каким-то признаком в культивировании, который может быть для него привлекательным. Это должно быть что-то значительно лучше традиционных сортов: небывалая урожайность, устойчивость к засухе, к холоду, к вредителям, болезням и к гербицидам. Оптимально – все в одном флаконе. Какой фермер от такого откажется? Однако, получить ГМ сорт со всеми качествами плюс стерильность пока еще невозможно, хотя дискутировать об этом можно начинать уже сейчас. Но мы оставим в стороне эту дискуссию, поскольку она все еще умозрительна, в то время как существуют и другие не менее интересные вопросы для обсуждения, актуальные уже сейчас. Например, ...

3. Экономическая угроза.

-Долгосрочные договора.
В вопросах промелькнула обеспокоенность, что произвоители ГМО-семян "подсадят" фермера на ГМО, как наркомана на иглу. Фирм, производителей ГМО-семян можно пересчитать на пальцах одной руки. Мы их все знаем, поэтому перечислять не буду, но уже и так понятно, что это сильно напоминает монополию со всем вытекающими отсюда последствиями. И действительно, фирмы проводят исключительно агрессивную политику маркетинга - например, заключение долгосрочных контрактов. Долгосрочные контракты - это именно та причина, по которой я старомодно пользуюсь карточками предоплаты на мобильном телефоне. Мне неприятно ощущение трехлетней кабалы у одного оператора и я хочу сама регулировать и контролировать расходы на разговоры. Уже ясно, что вопрос подобной "иглы" должен находиться в поле зрения антимонопольных комитетов, регулироваться соответствующим законодательством. Но запрещать ГМ-кукурузу в свете борьбы с агрессивной политикой маркетинга Монсанто, это все-равно, что запрещать все мобильные телефоны из-за долгосрочных контрактов операторов. Фирмы мотивируют это особенным удобством для фермера, нет необходимости заключать договора ежегодно, существует система скидок – это плюс. Но если меняется конъюнктура рынка и на следующий год выгодно садить рапс, а не кукурузу, то долгосрочный договор – это нехорошо. Этот вопрос должен решать для себя фермер, точно так же как я решаю, какого оператора мобильной связи мне выбирать.

-Патентование.
Вопрос неоднозначный, который точно так же имеет свои плюсы и минусы.
Сначала о хорошем и полезном. Пока еще различных ГМО очень немного. Определить наличие ГМО в продуктах мы можем только в том случае, когда мы точно знаем, какой ген ищем. Если сейчас на рынке два десятка различных ГМО первого поколения, которые кроме гена, кодирующего определеное качество, несут еще и маркерный ген, определить его не составляет большого труда. ГМО нового поколения уже не содержит маркерный ген и если будет, скажем, 100 разных сортов ГМ-кукурузы, то для того, чтобы определить, какая именно ГМ-кукуруза в продукте, надо сделать 100 отдельных анализов. А если там еще и соя, то задача усложняется. И это, опять таки, дополнительно уточняю, возмножно только тогда, когда мы знаем какие именно гены мы хотим там определить. Сейчас каждый сорт, который вышел из стен фирмы производителя, патентован и сопровождается самым подробным описанием гена, метода получения, вплоть до протокола детекции. Эта вся информация открыта и доступна для любого пользователя интернета. Таким образом, патент автоматически подразумевает строгое описание сорта и прозрачность информации. В этом заинтересованы и мы, потребители, и фирмы, и фермеры.
Я не вижу иного способа заставить фирму документировать ГМО, кроме как патентования. Любое иное обязывающее законодательство можно спокойно обойти, потому как стоит малоизвестной фирме выпустить ГМО с никому неизвестным геном, то никто и никогда не сможет его определить, кроме как полностью прочитать геном, что в принципе возмножно, но это стоит пока столько, что о рутинном методе речи не идет. А фирма может назвать его обычным сортом с хорошими качествами и выпустить на рынок, как конвенциональный сорт.

Однако, фирмы не останавливаются на патентовании сортов и патентуют системы регуляции работы встроенного гена. Я понимаю, за этим стоит грандиозная интеллектуальная работа, которую, наверное, стоит защищать. Но некоторые идут еще дальше и пробуют продвинуть патентование отдельных генов. Некоторые гены кодируют какое-либо определенное качество организма, например, засухоустойчивость. Патентование может подразумевает дальнейшее изучение этого гена, даже фундаментальное, только после выплаты мзды. Тут можно подискутировать на эту тему противникам и защитниками института патентования, но уже ясно, что вопрос спорный.

Дискуссия о долгосрочных договорах и патентах, на мой взгляд, находится в компетенции юристов, экономистов и тех же философов, исследователях вышеупомянутого утилитаризма. К этой дискуссии точно так же должно подключаться государство, коль скоро его функция - забота о гражданах и тут большой вопрос - должно ли оно пользоваться своим правом запрета и если да, то как этот запрет оно собирается обосновывать и как этот запрет должен выглядеть. Именно поэтому запрет немецкого министра сельского хозяйства Айгнер вызвал возмущение фермеров, поскольку запрет появился в разгар посевной, когда уже семена были закуплены. Именно потому возмутились ученые, поскольку до сих пор не существует достаточно убедительных научных доказательств опасности. Именно потому Монсанто подает в суд, поскольку запрет идет вразрез с уже существующим законодательством. И наконец, запрет на ГМ-кукурузу от Монсанто совпал с разрешением на ГМ-картофель от Баера, то совершенно справделиво появились вопросы о причине избирательности министра.

4. Угроза биологическому разнообразию.
«Вот засадят все одним удачным сортом ГМО, стерильным причем, а если вдруг чего случится, фирма разорится и все, других семян нет».

Как я уже говорила, пока еще до одного удачного стерильного сорта ГМ-кукурузы или пшеницы далеко. Хотя есть примеры удачной монокультуры, которая почти вся один ГМ-сорт – папайя, причем генная модификация папайи спасла целую папайную индустрию от практически полного вымирания от вирусной болезни. Впрочем, можно представить себе виртуальную ситуацию, когда все мелкие фермеры небольшой финансово-неустойчивой страны вкладывают деньги в один отличный ГМ-сорт, который, к тому же стерильный, заключают долгосрочные договора, а семеноводческая фирма разоряется во время финансового кризиса. Что делать в таком случае?

Но тут надо осознавать эти риски, страховать и обучать фермеров оценке рисков. Возможно, государство тоже должно проводить определенную политику по защите интересов своих граждан, точно так же как оно регулирует количество разрешенных к применению пестицидов. В конце-концов, пока нет примеров, чтобы какая-то страна «погорела» на гибридной сахарной свекле, хоть ее тоже надо покупать ежегодно.
Оставим в стороне стерильность, представим, что сконструировали ГМО с кучей отличных качеств: он и урожайный, и устойчивый к вредителям. Редкий фермер устоит перед таким замечательным сортом. Вполне возможно, что через 10 лет 99% всех площадей в мире будут засажены этим отличным ГМО, который вытеснит традиционные сорта. А потом, вдруг, в один прекрасный теплый жаркий год оказывается, что именно этот ГМО совершенно неустойчив к засухе. Эта апокалиптическая картина ничуть не изменится, если мы «ГМ-сорт» заменим на «удачный сорт, выведенный методом классической селекции». Понятно, что проблема биоразнообразия касается не только ГМО, но и любой монокультуры. На изучение и поддержания биоразнообразия выделяется много средств, поддерживаются генбанки и коллекции культурных растений, пишутся рекомендации и советы. Оценить масштабы хотя бы в рамках одной инициативы вы можете на сайте Bioversity International.

В заключение хочу добавить, что цель этой короткой заметки –
1. Очертить круг проблем, связанных с продукцией ГМ-семян для фермерства.
2. Показать, какие вопросы уже актуальны, а которые пока еще не совсем.
3. Обратить внимание на то, что большинство из них находится вне компетенции биологов, а находится в компетенции юристов, экономистов и философов.
4. А также на то, что некоторые из них, например биоразнообразие или распространение ГМО в природе, уже давно находится в поле зрения специалистов и над ним упорно и достаточно успешно работают.

Наука и техника

Американская Академия экологической медицины (AAEM) недавно опубликовала призыв к немедленному мораторию на генетически манипулированные (ГМО) продукты. В только что выпущенном релизе с изложением позиции по ГМО продовольствию, AAEM утверждает, что "ГМ продовольствие представляет собой серьезную опасность для здоровья", и призывает к введению моратория на ГМО продукты. Цитируя ряд докладов об исследованиях на животных, AAEM заключает, что "существует весьма неслучайные связи между ГМО продуктами и неблагоприятными последствиями для здоровья" и что "ГМ пища представляет собой серьезную опасность для здоровья в области токсикологии, аллергии и иммунной функции, репродуктивного здоровья и нарушения обмена веществ, физиологического и генетического здоровья". Этот доклад наносит серьезнейший удар по многомиллиардному международному агробизнесу, прежде всего, по корпорации "Монсанто", ведущего мирового поставщика ГМО семян и связанных с ними гербицидов.

В пресс-релизе от 19 мая американская Академия экологической медицины, которая идентифицирует себя как "международная ассоциация врачей и других специалистов, занятая изучением клинических аспектов санитарного состояния окружающей среды", призвала к следующим экстренным мерам, которые должны быть приняты в отношении употребления в пищу ГМО продуктов:

* Мораторий на ГМО продукты питания; осуществление непосредственного долгосрочного тестирования безопасности и маркировки ГМО продовольствия.

* Врачи должны обучать своих пациентов, медицинское сообщество и общественность, как избегать ГМО продуктов.

* Врачи должны обращать внимание на роль ГМО продовольствия в течение болезни их пациентов.

* Необходимо больше независимых долгосрочных научных исследований по сбору данных и изучению влияния ГМО продовольствия на здоровье человека.

Председатель AAEM д-р Эми Дин отмечает, что "множественные исследования на животных показали, что ГМ питание приводит к повреждению различных органов в организме. На этом фоне все возрастающих свидетельств крайне важно ввести мораторий на ГМ пищевые продукты во имя обеспечения безопасности наших пациентов и населения в области здравоохранения". Президент AAEM д-р Дженнифер Армстронг подчеркнула, что "врачи, вероятно, наблюдают последствия у своих пациентов, но необходимо знать, как задавать правильные вопросы. Наиболее распространенные продукты питания в Северной Америке, которые содержат ГМО, - кукуруза, соя, рапс, хлопковое масло". Документ, определяющий позицию AAEM о генетически модифицированных продуктах питания, можно найти на www.aaemonline.org.

В статье далее говорится, что технология генетически модифицированных организмов (ГМО) "аннулирует природные репродуктивные процессы, отбор происходит на уровне отдельных клеток, эта процедура весьма мутагенна и регулярно взламывает генетические барьеры, этот метод используется только на коммерческой основе в течение 10 лет". В документе AAEM далее говорится, что "несколько исследований на животных свидетельствуют о серьезных рисках для здоровья, связанных с ГМ продуктами питания, включая бесплодие, иммунную дисрегуляцию, ускоренное старение, дисрегуляцию генов, связанных с синтезом холестерина, инсулиновым регулированием, клеточной сигнализацией и формированием белков, а также изменения печени, почек, селезенки и желудочно-кишечного тракта".

Они добавляют: "Существует более чем случайные связи между ГМ продовольствием и неблагоприятными последствими для здоровья. Есть причинная обусловленность, согласно критериям Хилла (Hills Criteria), в областях степени положительной связи, согласованности, специфики, биологического градиента и биологического правдоподобия. Степень положительной связи и согласованность между ГМ продовольствием и болезнями подтверждены в ряде исследований на животных".

ГМО являются токсичными

Документ AAEM должен дать основания для официального переосмысления нынешней политики невмешательства в регулирование ГМО, при которой честное слово производителей ГМО семян, таких компаний, как "Монсанто", рассматривается в качестве научно обоснованного доказательства безопасности. Исследование AAEM стоит процитировать в этой связи подробно:

1. "Также обосновывается специфика ассоциации между генетически модифицированными пищевыми продуктами и конкретными болезнями. Многочисленные исследования на животных показывают значительную иммунную дизрегуляцию, в том числе повышенную регуляцию цитокинов, связанных с астмой, аллергией, а также с воспалением. Исследования на животных также показывают измененную структуру и функцию печени, в том числе изменения липидов и углеводного обмена, а также клеточных изменений, которые могут привести к ускорению старения и, возможно, ведут к накоплению активных форм кислород