В предреволюционные годы капитал сделал свой политический выбор: в основном - кадеты, прогрессисты, октябристы; но негласно – куда левее, вплоть до большевиков... Видный историк и исследователь «Царского дела» Сергей Фомин в своей известной «антистарообрядческой» статье «По-соседски (Односторонние заметки)» (
http://pravaya.ru/look/3222
; к сожалению, заметки в целом, действительно в данном случае получились односторонние и предвзятые, но факты, касающиеся Рябушинских, интересны) рассказывает о т. н. "молельне" в московском доме-музее «буревестника революции» М. Горького "После возвращения в Москву в начале тридцатых годов, – пишет современный исследователь Л. Болотин, – А. М. Пешков поселился в бывшем особняке П. П. Рябушинского, где сейчас музей писателя. Любопытную информацию об этом доме сообщает писатель П. Паламарчук – во время одного ремонта дома уже в наше время глухая комната, которая считалась кладовкой, оказалась украшенной эффектной абстрактной росписью. По предположению местных специалистов комнату почему-то атрибуировали как старообрядческую молельню, но нелепость этого утверждения очевидна. Старообрядчество не приемлет даже афонского письма в иконописи, не то что абстракционизма. Очевидно, роспись носит ярко выраженный культовый характер, не случайно комната названа специалистами "молельней". Конечно же, это никакая не молельня, а масонское капище. Не случаен и выбор этого дома М. Горьким, входившим в свое время в круг Рябушинского, как не случайно, думается, и поновление этой ложи в настоящее время" (< Болотин Л. Откуда идет дорога «Великого» Князя // Царь-Колокол. № 10. М. 1991. С. 40.).
Интересно, что Павел Рябушинский уже в 1918 году стал официальным представителем ленинского правительства по продаже антиквариата в Европе. Сергей Фомин также обращает внимание на внучатого племянника основателя Третьяковской галереи П. М. Третьякова Сергее Николаевиче Третьякове (1882-1943), главе Товарищества большой костромской льняной мануфактуры (1905), члене редсовета газеты П. П. Рябушинского "Утро России", министре Временного правительства и правительства адмирала Колчака <…> Будучи в эмиграции, он был заместителем основанного П. П. Рябушинским в Париже Российского торгово-промышленного и финансового союза. Входил в одну из масонских лож, а, кроме того, с 1929 г. был агентом ИНО ОГПУ. С помощью установленного микрофона он прослушивал разговоры, ведшиеся в канцелярии Русского общевоинского союза, и обо всем, заслуживающем внимания, докладывал чекистам. Участвовал он и в похищении генерала Е. К. Миллера; спас от поимки непосредственного исполнителя этого преступления ген. Н. В. Скоблина. Будучи разоблаченным германскими спецслужбами, был расстрелян . Вот такой "герой сопротивления". (
http://pravaya.ru/look/3222)
«Однако - указывает «Благовест» - едва ли не больше, чем о В. Рябушинском, на вечере говорили о другом представителе «вселенской широты взглядов» – старообрядческом священнике Евгении Бобкове (1939-1985). Именно ему – своему близкому другу - Михаил Гринберг посвятил второе, значительно дополненное и переработанное издание сочинений В.П. Рябушинского. Личность о. Евгения в этом контексте и стала тем «мостом», который был перекинут между старообрядчеством и еврейством (М. Гринберг, кстати, сообщил, что в переводе название его издательства и означает «мосты культуры»)».
Как рассказал издатель, протоиерей Евгений Бобков в разгар советских антирелигиозных преследований был человеком самых широких связей. Именно о. Евгений познакомил М. Гринберга со статьями В.П. Рябушинского, после чего тот, будучи июдеем, читал в 1980-х-1990-х гг. лекции по истории старообрядчества в разных городах России, а накануне презентации, в июне 2010 г., выступал в Московской старообрядческой семинарии на Рогожском кладбище с рассказом об о. Евгении, В.П. Рябушинском и епископе Андрее (Ухтомском). О.Евгений Бобков активно общался с о. Александром Менем, о. Димитрием Дудко (в пору диссидентства последнего), Г.Якуниным, дружил с митрополитом Филаретом (Вахромеевым), который не раз тайно приезжал в Гомель к о. Евгению, с академиком Д.С. Лихачевым…
Еще раз повторим. Речь не идет строго об этническом факторе. О. Евгений Бобков, как и многие из выше перечисленных, не был, конечно, этническим евреем. Речь идет опять-таки о «малом народе», о «героях» «антинигилистической» литературы, который дважды – в 1917 и в 1991 - был исполнителем ( заказчики, конечно, иные ) приведения России к катастрофе. Участниками «первого приведения» была и династия Рябушинских, сотрудничавшая, кстати, потом и с большевиками.
А 2 июня 2011 г. в том же самом Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына прошла презентация второго издания книги Михаила Зеленогорского ( Гринберга) "Жизнь и труды архиепископа Андрея (князя Ухтомского)", вышедшей в том же самом издательстве "Мосты культуры/Гешарим" . Почему же именно Владыка Андрей ? В чем смысл «мостов» к нему ? Князь Ухтомский, прямой Рюрикович – и «малый народ» ?
Владыка Андрей ( 1873-1937). – чрезвычайно сложная историческая фигура - поборником древлего благочестия и воссоединения со старообрядцами с одной стороны, политический республиканецем — с другой. Впрочем, любовь к церковным "старинам" была родовой чертой всех князей Ухтомских ( брат Владыки академик Алексей Алексеевич Ухтомский был старостой Никольского единоверческого храма в Петербурге ), а вот к республиканству он пришел далеко не сразу, будучи до начала десятых годов убежденным монархистом. В июле 1903 г, побывав на Саровских торжествах, он писал: "любовь к Царю своему и помазаннику Божиему — это чувство совершенно неотъемлемое, неизгладимое из русского сердца… Русь Православная — это нераздельно: Царь и народ; и душа народная, душа народа русского не мыслима без смирения и без любви к Богу и Царю". В 1905 г. архимандрит Андрей открыто поддерживал правомонархические организации, в том числе «Союз Русского народа» Разумеется, об этом в книге Гринберга — ни слова.
И, разумеется, автор подталкивает читателя к мысли о том, что причиной перехода Владыки в либеральный стан было именно его стремление восстановить Церковь на древних соборных началах. Но все было на самом деле не так.. "Пременение" воззрений Владыки Андрея началось с конфликта с Григорием Распутиным. Но и не в этом только дело. Еще и в многовековой "княжеской фронде" — начиная с Князя Андрея Курбского, через "верховников" и вплоть до декабристов. Рюриковичи изначально выше Романовых, но их было много, и это вело некоторых из них к республиканству. И была, конечно, общая тенденция времени — устремление части духовенства (как это происходит и сегодня) от "народной веры" к "библейским корням", к "керигме". Это признавал и сам Владыка Андрей : "Я говорил, что в Священном Писании есть целая отдельная "Книга Судей", описывающая идеальную республику. А когда древние иудеи вместо этих благочестивых судей пожелали иметь своего царя, то это вызвало гнев Божий". Он шел еще дальше — слово "литургия" ( общее дело) переводил как "республика" Но дело здесь не в старом обряде, а в древней борьбе "царства" и "священства", в которой такие умозрения как раз ближе к никониянству, чем к древлеправославию. Об этом мы уже выше говорили. И Владыка Андрей, когда называет в своих произведениях уже послереволюционных, двадцатых годов, никониянство "цезаропапизмом", глубоко противоречит самому себе: никониянство это именно "папоцезаризм", "клерикализм".
В том же самом ключе предстает перед нами и история трагических обстоятельств жизни "февралиста" архиепископа Андрея уже после октября 1917 года — как борьба за свободу Церкви от государства, причем советское государство предстает перед нами как прямое продолжение Российской Империи (sic!).
Библейская керигма, историческое Православие и «малый народ» - эта тема действительно требует внимательнейшего и объективного исследования. Но…
К сожалению приходится обратить внимание и на далеко не всегда корректное использование публикуемых автором??немножко потерян автор материалов. Так, в примечаниях автор обильно использует комментарии известного историка-старообрядца А.В.Знатнова, только лишь один раз упомянув его фамилию. Какие комментарии принадлежат Знатнову, а какие — самому автору, читателю не ясно. Более того, публикуя поздние произведения Владыки Андрея ("Десять писем о старообрядчестве", вторую тетрадь "истории моего старообрядчества" , фрагменты "Исповеди" 1928 г.) — а именно эти материалы в основном и содержат наиболее спорные положения о взаимоотношениях Церкви и государства, о монархии и республике, о "никонианстве" и "цезаропапизме" — он не указывает на их источники... В результате книга не проясняет вопросов русской церковной истории первой половины ХХ века, а еще более их запутывает».
Обо всем этом приходится говорить, хочется нам или нет. Да, безусловно, ненависть и даже просто неприязнь по расовым или национальным мотивам дурны. Как и по религиозным. Но русские православные люди ( и старо- и новообрядцы ) не собираются входить в глубины расхождений различных щкол иудаизма. Они интересуют нас только тогда, когда нас непосредственно касаются. Не собираемся мы высказываться и по вопросам государственного устройства Израиля. Это не наше дело. Почему тогда господин Гринберг навязывает старообрядчеству определенную систему взглядов на Российскую монархию, еще и выдавая ее за исконную ?
Гонения со стороны Советской власти объединяли верующих людей разных исповеданий, делали возможным «практический экуменизм в лучшем смысле», продолжил еще на первой гринберговской презентации тему межрелигиозного диалога Александр Антонов А М.Гринберг мягко, но весьма отчетливо, указывает на «первенство» «избранного народа» в «освобождении» и «религиозном возрождении» «Я не космополит, не экуменист, не то, чтобы я специально помогал христианам. Но я ценю общее для всех верующих чувство, что все мы под Богом ходим. Для меня важно, как Слово Божье, которое мы привнесли в мир, откликается в сердцах других народов»(
http://www.blagovest-info.ru/index.php?ss=2&...d=34911). Под таким знаком прошла первая, презентация Гринберга – презентация книги о Рябушинском, а затем и вторая – о епископе Андрее.
Характерная среда «малого народа», как сегодня говорят, «креативного класса», фактически, заново создала и навязала «антимонархическую легенду» о старообрядчестве… А ее – с противоположным знаком – подхватил Д.Е.Галковский и иные…
Единоверие и Единодержавие
Церковь одна, как одно и Царство - Третий Рим. Именно это, помимо, разумеется, положений канонических, было, да и остается главным «антистарообрядческим» основанием. И это верно. Старообрядчество полностью сохранило метафизическую ( «Егоже Царствию несть конца», «Христос посреде нас») , онтологическую ( двуперстие, хождение посолонь ) , литургическую ( седмипросфорие), обрядовую ( погружательное крещение, знаменное пение) правоту, но утратило апостольское преемство, которое парадоксальным образом сохранилось при утрате всего предыдущего в никониянстве. В феврале 1917 года ушла и Царская власть. По предсказаниям святых, она вернется, возможно, перед Самым Концом. Но это означает, что вместе с ней вернется и церковная полнота, поскольку Царство и Церковь представляют одно целое - со времен Вселенских Соборов, решения которых никто не отменял, да и не может отменить.
В этом, на самом деле, смысл Единоверия, которое обычно скромно определяют или как «сохранение старого обряда в некоторых приходах Русской Православной Церкви», или же как «направление в старообрядчестве, сторонники которого при сохранении древних богослужебных чинов (двоеперстие, служба по старопечатным книгам и др.) и древнерусского бытового уклада признают иерархическую юрисдикцию Московского Патриархата» - суть одна, но акценты разные, в зависимости от церковных взглядов определяющего. Согласно Уставу РПЦ, для перехода на богослужение по единоверческому ( старообрядному) чину требуется согласие четырех пятых членов приходской общины.
Сегодня в РПЦ ( вместе с РПЦЗ) существует 24 официальных единоверческих приходов, не считая тех, в которых древнее богосужение совершается периодически, или восстанавливаются отдельные его составляющие ( не говоря о двуперстии). Это, конечно, очень мало.
Учебники истории и энциклопедии расскажут нам, что одним из инициаторов его стал настоятель Успенского старообрядческого монастыря на р. Каменке в Стародубье (Черниговская губерния) инок Никодим, который в 1781 году направил в Санкт-Петербург письмо с просьбами об отмене клятв и даровании благословенного священства, о том, что его поддержали Митрополит Санкт-Петербургский Гавриил (Петров), архиепископ Псковский Иннокентий (Нечаев) и князь Г. А. Потёмкин, о том, что следующее прошение подали в 1787 году. стародубские старообрядцы, о том, что в 1788 году появился приход в Елизаветграде; в 1791 году — в Троицкой слободе на р. Днестре; в 1794 году — в Перми; в 1797 году — в Казани; в 1798 году — в г. Александрии, Иркутской губернии, в Твери, Торжке, Тверской губернии, в Нижнем Новгороде, в Санкт-Петербурге и, наконец, в 1800 году — в Москве, а с1787 году в 30 верстах от Херсона действовал единоверческий монастырь, и все это будет верно. Последнее издание такого рода – неплохая, в сущности, книга Р.В.Кауркина и О.А.Павловой «Единоверие в России. От зарождения идеи до начала ХХ века» ( СПб, 2011). Но все учебники и энциклопедии, и старо-, и новообрядческие, и «позитивистские», словно по сговору, рисуют «Церковь без Царя»…
Но надо помнить. Все единоверческие инициативы исходили от Государей. Первой была Екатерина Вторая, затем – Император Павел, и – спустя столетие – Царь-Мученик. Синод же предпринимал лишь противоусилия, которые чаще всего были успешны - вопреки Царскому Самодержавию.
Первую попытку лично осуществить воссоединение старообрядчества с Господствующей Церковью предприняла Екатерина Вторая, причем в первые же дни своего правления. Этому вопросу была посвящена речь сказанныя ею на общей конференции (совещании) Синода и Сената 15 сентября 1763 г.
15-го мая 1722 г. Синод издал следующий указ: “Которые хотя святей церкви повинуются и вся церковныя таинства приемлют, а крест на себе изображают двумя персты, а не треперстным сложением: тех, кои с противным мудрованием, и которые хотя и по невежеству и от упорства то творят, обеих писать в раскол не взирая ни на что”. Это был приговор почти смертный, Формально именно против этого указа и была направлена речь Императрицы, которая затем заставила Синод издать другой указ о двоеперстниках, совершенно противоположный вышеприведенному, изданному синодом 15-го мая 1722 г. С новым своим указом Синод, разумеется, не был согласен, но был вынужден его принять. “Власть синода, — говорится в “Богословской энциклопедии”, — была сильно ограничена Екатериной. Под давлением светской власти синод часто бывал вынужден изменять и уничтожать свои определения” (т. V, стол. 339)
Сама речь была обнаружена в архивных документах единоверческим священником Иоанном Верховским (1818–1891) и впервые издана историком и публицистом В.М. Карловичем в его сборнике «Исторические исследования, служащие к оправданию старообрядцев» (Черновцы, 1886, т.3).О самом новом указе Екатерины II, составленном на общей конференции Синода и Сената 15 сентября 1763 года, свящ. Иоанн Верховский упоминает в своей докладной записке под названием «Путь к решению старообрядческого вопроса» (переиздано в 1901 году). С дозволения Императрицы речь распространялась в Европе, в 1773 году она была издана в Венеции на французском языке. В 1912 г. - переиздана в типографии П.П.Рябушинского в Москве. В энциклопедическом словаре «Старообрядчество. Лица, события, предметы и символы»( м, 1996) приводится цитата из этой речи ( с.с 101-102) В 2003 году речь переиздана в брошюре «Защита старообрядчества», состоящей из трех небольших статей, кроме самой речи. Указано, что издано в Москве по благословению настоятеля Покровского собора, что на Рогожском кладбище, прот. Леонида Гусева (в постриге перед кончиной – священноинок Ливерий).
Официальная историческая наука замалчивает даже сам факт произнесения этой речи Императрицей. Попытки найти ее в архивах, как указывает головщик храма Спаса Нерукотворного в б. Андрониковом монастыре ( РПЦ МП), а также исследователь истории старообрядчества Б.П.Кутузов(
http://kutuzov-bp.ru/skandalnaja_rech.htm ),пока не увенчались успехом, Он полагает, что документ мог быть попросту в свое время изъят из архивов по настояниям Синода и уничтожен. Речь Императрицы Екатерины в Сенате можно найти в Сети (
http://iks2010.org/?p=11327)
Императрица начинает с того, что говорит о «раздоре и расколе между архипастырями и народом». Она рассказала о своих беседах с архиереями, и о том, что последние убеждали ее в том, что “Русская церковь от недостаточнаго общения с восточными патриархами в продолжении нескольких веков утратила правильность и чистоту своей обрядности; о падении нашем не сами мы, русские, догадались, а надумали нас греческие и киевские отцы, примерно с 1649 года начавшие наезжать на Москву» «По моему, господа сенаторы, - возражает Государыня, - Государю Алексию Михайловичу следовало бы всех этих греческих отцов выгнать из Москвы и навсегда запретить въезд в Россию, чтобы они не имели возможности затеивать у нас смуты, а киевских отцов просто разсылать по крепостям и монастырям на смирение» «Мы потребовали подлинныя деяния собора 1667 года, и нам показали его соборный акт от 13 мая, коим, как нам объяснили, этот собор увенчал все прежния с 1649 года начавшияся зазирания, осуждения, запреты и проклятия поименованных обрядностей…» Архиереям был задан вопрос о том, есть ли в старых обрядах что-либо, противоречаее хритианской вере, и, разумеется, был получен ответ, что такого нет, но держаться следует новин ради самих клятв. Но тогда – «Удивляюсь вашему ослеплению: народ валит в церковь и, конечно, со своим от отцов унаследованным двуперстием, а архипастыри будто как злодеев встречают его проклятиями и угрозами истязаний и казней. Кто же из вас раскольники, кто злодеи? Можем ли мы терпеть это пятно, эту нечисть, этот позор на нашей императорской порфире, на отечественной церкви, на ея иерархии и, наконец, на вас самих, преосвященные отцы? Хотя знаю, самая мысль разстаться с этой нечистотою приводит вас в ужас и негодование! Не трогаю ваших ни запретов, ни проклятий: пусть они последуют за вами и туда, где раздают их по достоинству. Отвечайте, преосвященные отцы, согласны ли вы уступить русскому православному народу, уступить нам только любезное двуперстие?»
От имени простого русского человека, своего подданного Императрица продолжает : «Акт “великаго и святого” собора с проклятиями и угрозами истязаний повелевает мне креститься непременно тремя перстами. Но что если двуперстно слагать знамение креста научила меня дорогая мне мать, поясняя, что это слагание есть завет Церкви и предков, что, храня этот обряд, я чту их память и, сохраняя уважение к Церкви, привлекаю на себя благословение неба? Недаром, ведь, Бог еще в Ветхом завете проглаголал: “Чти отца твоего и матерь”. Но можно ли чтить отца и мать, и плевать на бабку и деда, на ближних и отдаленнейших предков, если учение их не отступало от учения Церкви. Это я говорю, входя в чувство каждой гражданки, дочери и матери. Теперь скажу, как Императрица. Основание государственности есть семья, крепость семьи, почтительная преданность родителям, крепость всей совокупности семьи, крепость государства, благоговейное отношение к памяти предков. Дозволим же ли мы кому-то ни было разрушить сию важнейшую из основ государственности, бросая грязью и огненныя стрелы в верования, обычаи и в справедливый обряд предков?»
После сего, по описаниям, Екатерина трижды осенила себя двуперстным крестом, и продолжала: «Что такое наш раскол? Что такое старообрядчество? Припоминаю события и их последовательность. Русский православный народ искони крестился двуперстно. Не перечисляю других обрядов. Все это было прекрасно, все превосходно, богоугодно и спасительно. Нам не было надобности до обрядности греков, а равно и грекам до нашей. Обе церкви, — и греческая и наша, — жили в мире и общении. Восточные отцы, епископы, митрополиты, патриархи, бывая у нас на Москве, прославляли благочестие Руси, сравнивая с солнцем, освещающим вселенную. Но вот, с восшествия на патриарший престол Никона, начинают наезжать на Русь греческие и киевские отцы. Посыпались сначала “зазирания” и “осуждения” нашего до этого года для самих греков честнаго и святого двуперстия. За Никоном последовал собинный друг его, государь Алексей Михайлович. “Зазирания и осуждения” превратились в прямыя запрещения. Затем последовали анафема и проклятия; за ними — “телесныя озлобления” или истязания и наконец, гражданския казнения, т.е. смертельныя казни. Что же это значит? Значит, что эти “зазирания” встретили в русском народе возражения и негодования, коими правительство и церковное, и — увы! — светское пренебрегло. Этого мало. Правительство перешло на сторону чужеземных агитаторов и авантюристов, правительство стало против своего народа и потребовало от него отречения от двуперстия и стараго обряда, отречения от свободы, от своего достоинства, от предков, от благочестия и народности. Правительство в полном составе изменило отечеству и этой измены потребовало от народа».
Дальше начиналось самое главное, Рассказав о том, как она понимает древнее Русское благочестие, общее для Царей, Церкви и народа, Государыня продолжала : «Но вот настал Никон; признаюсь, личность возбуждающая во мне отвращение. Счастливее бы была, если бы не слыхала о имени его. Он начал реформировать свою церковь, перестраивать ее по своему. Какия же начала вложил он в основу своих перестроек? Безусловное подчинение народа духовенству, духовенства — архипастырям, архипастырей — патриархам. Подчинить себе пытался Никон и Государя: он хотел сделаться папой. Порабощение народа ясно сказывается в насильственном отнятии у него обряда его предков, поддержанном клятвами, истязаниями и казнями; порабощение архипастырей — в беззаконном единоличном низложении епископа коломенскаго Павла и глубочайшей тайной прикрытаго умерщвления его; порабощение государей — внедрением в них убеждения, яко бы они обязаны мечем своим служить всевластительскому папе-патриарху, мечем смирять непокорение папе-патриарху народа и епископов. Что же вышло? Народ возстал за древнюю, под видом обряда Никоном окончательно разрушенную, апостольскую церковность, и за древнюю сердечную взаимно единость, основанную на вере, благочестии, любви и свободе. Возстал против соединения в лице патриарха обеих властей и епископа и царя. Никон внес смуту и разделения в отечественную мирную до него и целостно единую церковь. На одной стороне стали архипастыри со своими реформами и насилием, с своими триперстием и проклятиями, а с другой — народ с обычною всем народам инстинктивною наклонностью охранять все унаследованное от предков, а прежде и паче всего свободу. Известный обряд, как и всякий предмет, даже обряд православный, богоугодный и спасительный, но в руках насильных и жестоких властей ставший поводом и орудием порабощения народа, становится ему ненавистным, как знамя и символ его порабощения. Входим в чувства народа, таковым для последняго должно быть и триперстие, навязанное нам греками при помощи проклятий, истязаний и смертельных казней. Для народа оно стало символом порабощения, для архипастырей — знаком его победы и торжества над народом. Ежели перенесемся на тот момент, когда совершались реформы и заглянем в совесть каждаго из тех, кому пришлось отечественное двуперстие менять на указанное триперстие, то в большинстве увидим невежество, которое прямодушно поверило реформаторам, будто двуперстие есть обряд погрешительный, неправославный, небогоугодный и неспасительный, и благодушно последовало за правительством, затем — покорность из страха истязаний; то не похвально, а это уже совсем предосудительно. Теперь разберем, к которому из этих разрядов принадлежит предок каждаго из нас, господа. Переменившим двуперстие на триперстие, во всяком случае не думаю, чтобы можно было каждому из нас гордиться его доблестью, и если при этом припомним, какая идея была соединяема со введением триперстия, то поймем и смысл, и правость, и неодолимость, поймем родной протест и предупреждения против триперстия и неприязни его к тем, кого зовут “щепотниками”. Наконец, Никон внес разлад и разделение между народом и престолом <…> Народ стал видеть в своих царях антихристов, и мы его не виним: народ подлинно испытал на себе руку последних <…> Удивляюсь Царю Алексею, его недальновидности: идет за Никоном, как провинившийся мальчишка за готовящимся его высечь учителем! Вот заслуга никоновской реформы пред престолом и самодержавием! Государство не могло и не должно терпеть над собой в пастырях второго великаго государя, и первый, кто об этом догадался, был сын этого Алексея. Петр Великий заменил патриарха синодом. Может быть мы этого не сделали бы, прямо говорю, ибо патриархи могли существовать; но государственная власть им не надлежит. Я бы этого не сделала…»
«Мы возстановим – продолжала Царица - в нашей великой церкви все, что разрушено в ней в варварския, несправедливыя насильственныя времена, все, что разумеем мы в истинно древней Христовой и апостольской, православной кафолической церковности. Мы безвозвратно на все времена утверждаем право каждому верноподданному слагать персты для крестнаго знамения, как ему угодно, а каждой православной приходской общине употреблять в ея приходском храме тот из обрядов, который ей любезен. За каждой приходской общиной и епархией мы утверждаем право выбрать по сердцу пастыря, полагать на него обязанность наблюдать за исполнением требований, ответы за каждый его шаг, а в случае упорнаго уклонения от обязанностей, удалять или смещать по своим приговорам. Только таких пастырей мы будем знать, как истинных пастырей и подлинных представителей их общин и епархий <…> Тогда-то, гг. сенаторы, нам можно будет управлять народом, Провидением вверенным нам. Народная жизнь в начальных, элементарных ея проявлениях будет расти, цвести и приносить плоды сторицею под святым и животворящим пестунством Самого Христа и Его Церкви, которая тогда будет матерью, и кормилицею и нянькой народа, а пастыри ея — и попечителями, и учителями, и судьями, и отцами. Тогда-то сердечный союз между народом и престолом, союз, указуемый самой натурой вещей, союз между Церковью и государством, Самим Господом заповеданный и благословляемый только в Российской Империи, только между русским православным народом и его царями возможно осуществиться на радость небесам, на удивление миру и на страх нашим врагам “
Царица закончила просто : «Секретарь, пишите: На общей конференции сената и синода 15-го сентября 1763 года определено (есть): тех, кои церкви Божией во всем повинуются (есть), в церковь Божию ходят (есть), отца духовнаго имеют (есть) и все обязанности христианския исполняют, а только двуперстным сложением крестятся (есть), таинства ея не лишать (есть), за раскольников не признавать (есть) и от двойного подушнаго оклада освобождать” (есть)».
Совершенно очевидно, что сам факт этой речи переворачивает все представления о Русской истории последних трех веков, и выставляют Императорский Дом совершенно в ином, по сравнению и с никониянской, и со старообрядческой, и с атеистической, и с масонской историографией. Понятно, что на самом деле уже тогда Императорская власть была даже в своих намерениях – «Кругом измена, и трусость, и обман», как писал потом Царь-Мученик – не самодержавна. Понятно еще и то, как и почему как официальная, так и революционная, литература выставляла Екатерину, действительно Великую, в черном свете, малюя ее бывшие, а часто и не бывшие, человеческие прегрешения.
Очевидно и то, что, несмотря на некоторые, совершенно незначительные перемены, такие как «легализация» Рогожского кладбища, начертания Императрицы выполнены не были. Можно говорить о том, что они натолкнулись на чисто бюрократическое сопротивление. Хотя о каком бюрократическом сопротивлении можно говорить, когда во главе всей бюрократии стоял Светлейший Князь Г.А. Потемкин, сам, кстати, выходец из старообрядческой семьи и потомок первых, еще «аввакумова корени» старообрядцев ? Ну, и, конечно, на сопротивление Синода и архиереев. Да, можно. Но есть вещи гораздо более тревожные. Все Русские Государи – а потом и иные правители - с какого-то исторического момента оказались связаны чем-то ( или кем-то ) иным. И это продолжается по сей день.
Все это свидетельствует о двух вещах. Первое. В России только Самодержавная власть может и должна принимать то, что принято называть судьбоносными решениями. И второе. В России подлинно, до конца Самодержавной власти, которая только и может решить тысячелетние вопросы, до сих пор не было.
Но вернемся собственно к Единоверию. Как официальный институт оно было утверждено 12 марта 1799 г. Императором Павлом, который издает Именной указ о дозволении старообрядцам всех епархий иметь священников, служащим по старым обрядам, но рукоположенным от епархиального архиерея. Фактически это означало узаконение и восстановление в правах всех старообрядцев-поповцев, поскольку «беглые» попы, прием которых, впрочем, противоречит Правилам святых отцов, и так были поставляемы архиереями господствующей Церкви. Заметим, что ранее инок Никодим уже обращался в Синод с прошениями о восстановлении в старообрядчестве трехчинной иерархии, но попытки его успехом не увенчались. В 1799 году московские старообрядцы, прихожане Рогожского кладбища, подали на имя Императора записку с прошением «разрушить преждеположенные клятвы на двоеперстное сложение и другие подобные ему обряды», о том, чтобы служащие в старообрядчестве священники продолжали свое служение, а все совершенные ими таинства были «оставлены в существенной их силе». Все службы, а также освящение храмов и антиминсов следовало совершать по старопечатным книгам. Старообрядцы просили также и разрешения о допущении по желанию причащения старообрядцев в новообрядческих храмах, а новообрядцев – в старообрядческих. Последним пунктом было взаимное непорицание за содержание старых или новых обрядов. На прошении Император Павел начертал всего три слова: «Быть по сему».
Увы, «по сему» не стало. «Правила Единоверия» (утверждены 27 октября 1800 года), составленные на основе «мнения» Митрополита Московского Платона (Левшина), не только не отменяли клятв (они лишь «разрешаются» в случае перехода старообрядцев в Единоверие), но и не давали возможности членам господствующей Церкви использовать старые обряды – для «перечисления в Единоверие» требовалось не менее пяти лет «числиться в расколе». Если единоверцам было дозволено безо всякого ограничения исповедоваться и причащаться в господствующей Церкви, то «общеправославным» в единоверческой – только «в крайней нужде, в смертном случае». Тем самым, хотя формально равночестность старого и нового обряда признавалась, фактически для синодальной бюрократии это было не так. Тем самым Синод, по существу, саботировал повеление Императора, который не успел довести задуманное им до конца, – вскоре он был убит заговорщиками. Такая редакция «Правил Единоверия» действительно на долгие годы оттолкнула старообрядцев от Единоверия ( дескать, это «полицейская ловушка» ), а в среде никониян породило отношение к своим братьям-единоверцам как к «православным второго сорта», «полураскольникам». Все, по сути, повторилось.
Без сомнения, Император Павел рассматривал Единоверие как органическую часть своей программы перемен в «консервативно-революционном» ключе. Без сомнения, Указ о Единоверии рассматривается в одном ряду с Указом о трехдневной барщине, который должен был привести к постепенному, но быстрому изживанию крепостнических отношений в деревне. Без сомнения, Государь оба главных своих дела стремился довести до конца. Однако 12(24) марта 1801 года Император Павел был убит.
При Царе-Мученике Единоверие, как и Старообрядчество, переживает расцвет. В 1909 г. по личной инициативе Государя было осуществлено повторное прославление преподобной княгини-инокини Анны Кашинской, в свое время деканонизированной никониянским духовенством. Это прославление стало подлинным древлеправославным торжеством, в ходе которого вся полнота Русской Церкви молилась древним чином. После него именно Единоверие стало знаменем возрождения Святой Руси, и шло в одном ряду с идеями Земского собора при Государе, с идеями народного представительства по образу Московской Руси. Помешала война и последовавший за ней Февраль.
Засадный полк воеводы Боброка
В любом случае современное Единоверие действительно решительно отличается от Единоверия XIX и даже ХХ века, хотя преемствует в значительной степени все-таки Единоверию начала ХХ в. Трудами выдающихся академических ученых – от Н.Ф. Каптерева (1847 — 1918 ) до нашего современника Б. А Успенского - отношение к древлему русскому благочестию как к чему-то ущербному давно поколеблено. В 1971 г. Поместный Собор Русской Православной Церкви 1971 г. постановил: "1) Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 г. о признании старых русских обрядов спасительными, как и новые обряды, и равночестными им. 2) Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 г. об отвержении и вменении яко не бывших порицательных выражений, относящихся к старым обрядам, и в особенности к двуперстию, где бы они ни встречались и кем бы ни изрекались. 3) Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 г. об упразднении клятв Московского Собора 1656 г. и Большого Московского Собора 1667 г., наложенных ими на старые русские обряды и на придерживающихся их православноверующих христиан, и считать эти клятвы яко не бывшие" (Журнал Московской Патриархии. – 1971. – № 6. – с. 5-7. ) И, хотя официальный доклад об этом на Соборе делал Митрополит Никодим( Ротов), необходимо помнить о решающей роли в этом событии выдающегося архипастыря, архиепископа Питирима (Нечаева, 1926—2003), с 1986 г. Митрополита Волоколамского и Юрьевского, который сам хорошо знал и любил древний чин и крестился двуперстно.
Один из наиболее известных деятелей современного Единоверия профессор А.Г.Дугин говорит об этом так :«Единоверие есть процесс -- процесс внутрицерковной консервативной революции -- не просто назывной, смутной, но конкретной, обрядовой, бытоисповеднической, иеро-исторической, национальной, эсхатологически заостренной. Я убежден, что только в Единоверии как в процессе есть перспективы для оздоровления РПЦ, возможность вернуться на твердую незублемую почву, вне которой наша Церковь обретается с с конца 17-го века <…> Единоверие - это Православие, причем строгое, ортодоксальное, догматически и ритуально наследующее Церковное Христианское Предание. Единоверие есть фактически Старообрядчество, только с одним исключением -- Единоверие признает эффективность передачи таинсвта священства и в МП и является составной частью РПЦ. Признавая историческую и духовную правоту Аввакума и его последователей, Единоверие исповедует несколько иную экклесиологию, не наставиая, в отличие от всех староверческих согласов, на еретической природе пореформенной, никонианской Церкви. Разделя в общих чертах эсхатологические позиции старообрядцев, Единоверие не делает окончательного вывода относительно фатального состояния мира, России и Русской Церкви, утверждая, что все мы можем (или по меньшей мере должны) стараться все исправить (С Божией помощью), защищая Церковь, Православие,Государство … Единоверие есть активный путь по преодолению раскола, но не через компромисс, а через всеобщую, общецерковную, общенациональную метанойю” (
http://www.arctogaia.com/faq/savva.htm)
На взгляд автора этих строк существуют два непременных условия следования по такому пути. Первое. Признание безусловной канонической легитимности Русской Православной Церкви Московского Патриархата ( при всех возникающих сегодня вопросах и недоумениях в отношении собственно руководства церковных структур ). И второе. Признание безусловной метафизической, онтологической, литургической и даже бытовой правды «старин». Конечно, на этом пути возможны остановки, компромиссы, паузы и т.д. Главное – «ведать вехи».
Нельзя думать, что на этом пути нет и не будет проблем. Они есть, есть и разногласия. Важнейшим является становление и восстановление почитание святых – хранителей и зижителей и Державы, и Церкви. Здесь приходится констатировать наличие серьезных расхождений. Среди них:
Отказ cтарообрядцев, и части единоверцев от почитания послераскольных русских святых, многие из которых несли и по смерти несут особую миссию за русскую державу – прежде всего преподобногоп. Серафима Саровского и Царственных Мучеников. При том, что в последнее время открывается все больше фактов «криптостарообрядчества» преп. Серафима, его следование старорусскому чину ( все его растиражированные высказывания «против старообрядцев» относятся к безпоповцам). Множество фактов на сей счет было обнародовано на Рождественских чтениях 2011 г. в Храме Христа Спасителя диаконом Максимом Плякиным (см.http://www.evrazia.tv/content/diakon-maksim-plyakin-donikonovskie-osobennosti-vnutrennego-uklada-sarovskoy-pustyni) По версии Б.П.Кутузова, именно «криптостарообрядчество» преп.Серафима послужило причиной разногласий Императора Николая Второго с Синодом и того, что преподобный был прославлен личной волей Государя ( как и преп. Анна Кашинская) (
http://religion.ng.ru/dialogue/5_sobor.html )
В старообрядческой ( и отчасти единоверческой) среде почти что хорошим тоном считается не только критиковать общенародное почитание новопрославленной в РПЦ блаженной Матроны Московской, но и даже высмеивать его. Однако, как бы не относиться собственно к почитанию и его формам, оно представляет из себя именно проявление «народного Православия», во многом отличного от «просто христианства», столь пропагандируемого в Церкви «малым народом». Это именно чисто русское явление, явление русского народного духа. Не случайна такая же враждебность к подобным вещам никониянских ревнителей т.н. «просто христианства», того же Кураева, с которым ревнители древлего благочестия столь неожиданно смыкаются.
С другой стороны, можно констатировать, что любые попытки новообрядной канонизации блгв. Царя Иоанна Васильевича Грозного ( уже, кстати, прославленного в числе местночтимых Московских святых в начале XVII в. ) в рамках никониянского обряда трудно осуществимы, если не невозможны, поскольку утрачено само молитвенное общение с этим Царем, общий молитвенный с ним «ритм», если угодно, общее литургическое время. Здесь необходимо уповающее ожидание, помноженное на восстановление исторической правды. Последнее, разумеется, необходимо вне зависимости от того, кто и какого обряда придерживается.
«Расцерковление» современного мира происходит стремительно и, как многи кажется, необратимо. Этому, увы, способствуют многие клирики и архиереи, не только повязанные в масонско-экуменических проектах, но и просто стремящиеся приспособиться к современному миру – во всех его проявлениях, в том числе разделяющие «таинство, догмат и обряд», пытающиеся доказать, будто Церковь безразлична к типу государства или что верность Христу будто бы освобождает от верности государственной и национальной. В этих условиях единоверческие приходы Русской Православной Церкви – это острова Святой Руси, с которых может и должно начаться ее возрождение.
Древлее благочестие в сегодняшнй Русской Церкви почти не заметно. Но на пямять приходит история Куликова поля – так, как она рассказана в летописях и в «Сказании о Мамаевом побоище».
«Сошлись обе силы великие вместе надолго, и покрыли полки поле на десять верст от множества воинов, и была сеча ожесточенная и великая и бой упорный, сотрясение весьма великое; от начала мира не бывало у великих князей русских, как у этого великого князя всея Руси. Когда бились они с шестого часу до девятого, пролилась как дождевая туча кровь обоих — сыновей русских и поганых; пало бесчисленное множество трупов мертвых... смешались и перемешались, каждый ведь своего противника стремился победить».
Ордынцы не подозревали о засадном полке, спрятанном великим князем Дмитрием в Зеленой Дубраве, и это погубило Мамая. Воевода этого полка Димитрий Боброк-Волынский медлил. Еще нужно было выжидать. Преждевременный удар засадного полка мог бы погубить сражение. Князь Владимир Андреевич не мог терпеть и сказал Димитрию у: «Какая польза в стоянии нашем, какой будет у нас успех, кому будем пособлять? Уже наши князья и бояре, все русские сыны жестоко погибают, как трава, клонятся!» И сказал Дмитрий Волынец: «Беда, князь, велика, но еще не пришел наш час» ...Сыны же русские в полку его горько плакали, видя своих друзей, побиваемых погаными, непрестанно стремились они в бой ... Волынец же запрещал им, говоря: «Подождите немного ... будет ваше время» ...Пришел восьмой час, и южный ветер потянул позади ... И закричал Волынец громким голосом: «Князь Владимир, время приспело!» ... Выехали из дубравы зеленой, точно соколы приученные оторвались от золотых колодок, ударили на великие стада журавлиные... И побежал Мамай сам девятый, как серый волк ... Многие же сыны русские гнались вслед Мамаю, но не догнали его: уже кони их утомились, а сами они сильно устали. Руки русских сынов уже устали, не могли убивать... а мечи их и сабли притупились». Почти одновременно с ударом засадного полка перешли в наступление конные и пешие воины полка правой руки и большого полка. Началось отступление ордынцев…«И гнали их до реки Мечи, и там безчисленное множество бежавших погибло…».
Сегодня Русская Церковь, само Православие теснимо со всех сторон. Кажется, что уже нет сил противостоять наглому, агрессивному русофобскому и противохристианскому натиску. Но…
Не окажется ли старообрядное Единоверие, некогда промыслительно созданное Русскими Императорами, вот этим самым засадным полком воеводы Боброка ?
Cегодня, безусловно, необходимо не только воссоединение старообрядцев с Церковью, но и еще более неоходим «обратный процесс» - «старообрядная прививка» Русской Православной Церкви, если угодно, «контрреформа», но не жесткая, не «через колено», какой была реформа Никона, а постепенная и добровольная – кто хочет остаться при «новинах», пусть остается. Никакого взаимного зазирания и предпочтения быть не должно.
При этом необходимо помнить: полное восстановлении Русской Церкви, подлинное Торжество Православия возможно только с полным восстановлением исторической Русской государственности, Самодержавной монархии. Нравится это кому-то или не нравится, но Церковь и Царство суть одно.
В 1920 году духовник Царской Семьи архиепископ Феофан Полтавский говорил о ему «сказанном от старцев» : В России будет восстановлена монархия, самодержавная власть. Господь предызбрал будущего Царя. Это будет человек пламенной веры, гениального ума и железной воли. Он прежде всего наведет порядок в Церкви Православной, удалив всех неистинных, еретичествующих и теплохладных архиереев. И многие, очень многие, за малыми исключениями, почти все будут устранены, а новые, истинные, непоколебимые архиереи станут на их место... Произойдет то, чего никто не ожидает. Россия воскреснет из мертвых, и весь мир удивится».
x
14 years
уже официальной..
Карен Кинг позвала к себе представителей трех газет - The New York Times, The Harvard Gazette и The Boston Globe - и рассказала им о "жене Иисуса", попросив, впрочем, до представления доклада на суд коллег от публикации воздержаться.
Слава Богу. Поздравляю!
. Так что интересующимся вполне полезно будет уделить часок данному полезному чтению 
Dark mode