Проблемы наркомании. Легализация, употребление, лечение, контроль

В организме постоянно вырабатываются, например, эндорфины – вещества, вызывающие расслабление и чувство удовольствия. Если вводить внутрь сходные по действию вещества (скажем, опиаты – морфин и его производные), производство эндорфинов остановится. Если теперь прекратить подпитку извне, человек испытает чувства, прямо противоположные эндорфиновым. Подобный же эффект могут вызывать не только искусственные вариации на тему эндорфинов, но и стимуляторы собственного их производства. На их систематическое воздействие организм отвечает ослаблением реакции соответствующих систем. Поэтому, если отказаться от давно привычного лакомства, периодического издания, спортивного зрелища или сериала, выработка гормонов счастья сократится так резко, что похмелье будет немногим слабее, чем при отказе от героина.

Среди оптимистов принято думать, что от любого наркотика можно отказаться. Надо лишь подождать, пока организм доведет внутреннее производство до прежнего – донаркотического – уровня. Однако этот уровень может показаться недостаточным. Ведь искусственными средствами можно создать концентрацию активного вещества, недостижимую в норме. Принудительный кайф бывает столь впечатляющим, что даже излечившийся наркоман вспоминает о нем с сожалением. Но это психологическое пристрастие, и его преодоление не связано с физиологическими механизмами. “Ломка” может быть тяжелой, но, если хватит воли и терпения, ее рано или поздно удастся пережить.

Практика заметно печальнее. Даже самые разрекламированные антинаркотические технологии – клиники, общины, монастыри – не обещают поголовного исцеления. Самые же распространенные – например, российские казенные – лекарни спасают, даже по официальным данным, всего одного из троих–четверых пациентов. По неофициальной же статистике, в лучшем случае не возвращается на иглу хотя бы год после выхода из больницы один из десяти.

Живой организм достаточно сложен, и равновесие в нем поддерживают сразу несколько механизмов. Мощнейший из них – иммунитет: структура, истребляющая любые клетки, не соответствующие внутренним стандартам и не ведущие себя сообразно потребностям единого целого. Иммунитет был впервые выявлен именно как средство борьбы с инфекционными заболеваниями. Поэтому долгое время единственной его задачей считалась защита от болезнетворных клеток извне. Отсюда и название: immunitas (по-латыни – неприкосновенность). На самом же деле иммунитет борется с любым отклонением. Опасные микробы попадаются не каждый день, а клетки, по разным причинам выходящие из повиновения, возникают чуть ли не ежечасно. В частности, иммунитет отвечает за борьбу с безудержно – злокачественно – размножающимися клетками. Поэтому, кстати, ослабление иммунитета повышает вероятность рака.

Когда в организм попадает вещество, которое он может создавать самостоятельно, выработка этого вещества снижается. Но если концентрация вещества не уменьшается, организм сочтет соответствующие клетки невосприимчивыми к управляющим воздействиям. А такие клетки иммунитет обязан истребить.

Если иммунитет сработал в полной мере, то прекращение внешнего притока вещества, вызвавшего принятие столь крутых мер, не может возобновить его внутреннее производство: клетки, способные к такому производству, уже отсутствуют. Возможно, именно поэтому одна из теорий лечения диабета рекомендует воздерживаться от начала инъекций инсулина, пока состояние не станет явно угрожающим.

Посадка оказывается необратимой: взлететь с иглы уже не на чем.

Так, последствия приема наркотика непредсказуемы. Кто-то способен “завязать” и после нескольких лет сидения на игле, но куда чаще хватает считанных проб, чтобы не “завязать” никогда.

Активность иммунитета зависит и от характера стимулятора. Например, морфин можно колоть довольно долго. Недаром он много лет входил в армейские наборы первой помощи при ранениях. После столкновений с боевиками в Чечне “федералы” неизменно находят изрядное количество “шприцев с наркотиками”. Скорее всего это как раз шприц-тюбики из солдатских аптечек: обезболивающее, вколотое сразу после ранения, снимает болевой шок, способный убить, даже если у пострадавшего не повреждены жизненно важные органы. Сейчас, правда, морфин заменили более слабым промедолом – слишком часто его воровали для черного рынка. А вот ацетоморфин (героин) “ловит” человека чаще всего чуть ли не с первой дозы.

Разумеется, риск существует даже при правильной дозировке стимулятора – особенно после тяжелых операций, когда обезболивающее вводят по несколько дней и даже недель. Например, после Первой мировой войны, когда методы обезболивания были еще несовершенны, ряды наркоманов пополнили миллионы увечных воинов.

Понятно также, что необратимую привычку вызывает далеко не все влияющее на психику. Например, действующие вещества чая, кофе, конопли не вырабатываются в самом организме человека – они только блокируют работу естественных механизмов торможения мозга. Поэтому, сколь ни приятно вызванное ими возбуждение, от них всегда можно отказаться. Правда, потом еще долго будешь жалеть о приятных мгновениях, но психологическое привыкание преодолимо психологическими же методами, без физиологических проблем.

Это, увы, не значит, что такие проблемы вовсе не возникнут. В системе столь сложной, как живой организм, едва ли не любое воздействие вызывает множество разнородных эффектов. Так, кофеин стимулирует работу почек до степени, способной вызвать серьезные расстройства. А каннабиол и его производные, по некоторым данным, могут необратимо нарушить высшие и тончайшие функции психики. Но одно по крайней мере ясно точно: стратегии борьбы с маком и чаем должны быть принципиально разными.