Война с Грузией. Часть II

Московский Комсомолец № 25433 от 26 августа 2010 г
“Абхазия в меньшей степени зависима от России, нежели Россия от Абхазии”, — написала недавно одна популярная абхазская газета. И порой складывается впечатление, что автор попал в точку. Во всяком случае, элиты обеих признанных Россией республик часто ведут себя так, словно эти слова начертаны у них на родовом гербе. Абхазия и Южная Осетия все чаще напоминают своенравную красавицу, которая снисходительно принимает подарки от давнего верного поклонника, но одновременно стреляет глазками по сторонам в поисках других интересных вариантов. И, как это всегда бывает в таких случаях, альтернатива быстро находится.

“Я думаю, что конфронтацию с Россией он (Михаил Саакашвили. — Авт.) использовал в личных целях: для того чтобы заглушить голоса недовольных в собственной стране. Я надеюсь, что Саакашвили понял, какой ущерб он нанес собственной стране, потеряв таким путем Абхазию и Южную Осетию. Назад ведь в этой ситуации дороги уже не будет”.

“Опять кремлевская пропаганда”, — недовольно скажет иной продвинутый читатель. И почти не ошибется: подобные мысли так часто звучали в России на официальном уровне, что превратились в некий штамп, повторять который вроде уже даже как-то и неприлично.

Тем не менее эти слова, произнесенные в канун второй годовщины августовской войны, стали настоящей сенсацией. Ведь в качестве рупора кремлевской пропаганды на сей раз выступил человек, которого осведомленные люди именуют “теневым архитектором американской внешней политики”. А кое-кто считает даже одним из наиболее авторитетных представителей американского разведсообщества. И не без оснований: Пол Гобл (именно ему принадлежит процитированный выше текст) действительно длительное время проработал в ЦРУ, затем служил сотрудником Бюро исследований и разведки Госдепа США, заместителем директора по вещанию радио “Свобода”/“Свободная Европа”. Считается одним из лучших экспертов по Кавказу и межэтническим конфликтам на постсоветском пространстве. Короче, классический “тихий американец”. Очень тихий и очень влиятельный.

Значимость человека лучше всего иллюстрируют витающие вокруг него легенды. Про Гобла циркулирует такая байка, что якобы спикер и премьер-министр Армении, погибшие от рук террориста в парламенте в октябре 1999 года, поплатились за то, что отказались от так называемого плана Гобла по урегулированию карабахского конфликта. Мы уверены, что это злобный навет.

И если такой непростой человек публично говорит: “Я думаю, что в преддверии конфликта Саакашвили неверно интерпретировал высказывания президента и госсекретаря США... Он услышал не совсем то, что мы имели в виду. Я надеюсь, что американские власти осознают, какой вред нанес Саакашвили своими действиями. Нам эта война была не нужна”, — понятно, что это не означает для Саакашвили ничего хорошего. Возможно, ему уже пора подыскивать для себя местечко в тихом провинциальном американском университете. Так, на всякий случай.

Но вот самое интересное:

“Я верю в право наций на самоопределение, — говорит г-н Гобл. — И я уверен, что Абхазия продемонстрировала свою возможность это право воплотить в жизнь”.

А как же быть с территориальной целостностью Грузии, о поддержке которой все время твердит официальный Вашингтон? События последних лет показали, что для американцев целостность других государств — ценность всегда относительная. Когда целостность теряет вероятный противник или его союзник — это приветствуется. Пример СССР и Югославии у всех перед глазами. Причем если СССР распался относительно мирно (“всего” несколько десятков тысяч убитых в Таджикистане, Абхазии, Приднестровье и Южной Осетии), то в Югославии все обстояло намного хуже. На первый взгляд политика США по отношению к Слободану Милошевичу выглядела несколько шизофреничной: ведь Югославия в свое время была наиболее прозападной страной соцлагеря, имела сложные отношения с Москвой, а сам Милошевич до поры до времени казался вполне лояльным клиентом Вашингтона. Он легко шел на уступки, фактически сдал Сербскую Краину и объявил экономическую блокаду боснийским сербам (как тут не вспомнить многолетнюю блокаду Абхазии со стороны РФ). Однако вот парадокс: чем больше Милошевич отдавал, тем меньше он нравился Западу. В конце концов сербы отдали и самого Милошевича, но Косово у них все равно отобрали. Бедолаги так и не поняли, что дело не в Милошевиче, а в них самих: Западу не нужна сильная единая Сербия, которая рано или поздно вернется к своей традиционной роли форпоста России на Балканах.

Но если с Сербией все понятно, то ведь Турция — надежный союзник и стратегический партнер американцев. И посему поддержка американцами курдского сепаратизма в Ираке, с точки зрения турок, это и вовсе за гранью добра и зла. Вот заглянула я вчера на курдский сайт, а там угрозы отделиться от Ирака с многообещающим комментарием: “уж если курды хлопнут дверью, стекла посыпятся по всему региону”. В связи с чем и у турецкого Курдистана могут открыться очень заманчивые перспективы. А Грузия чем лучше Турции?

Нормальные герои всегда идут в обход

Не только не лучше, но и в каком-то смысле хуже: Грузия православная страна, как и Сербия, во время Кавказской войны была надежной опорой русских, вместе мочили горных абреков — братьев по духу и вере нынешних стратегических партнеров США, косовских террористов. Так что кто их, грузин, разберет, где у них завтра солнце встанет. У абхазов же половина Северного Кавказа в родственниках.

Конечно, с точки зрения стратегических интересов Америки было бы лучше, если бы единая Грузия вместе с Абхазией и Южной Осетией вошла в НАТО. Однако на Западе начинают понимать, что проживание в одном государстве абхазов и грузин более невозможно. Значит, надо постараться “войти” в уже независимую Абхазию хоть тушкой, хоть чучелом, хоть в виде посольства, если по-другому не получится.

“Для Москвы худшее развитие ситуации на Кавказе — это если Запад, и США в частности, решит признать Абхазию и Южную Осетию, — говорит г-н Гобл. — Представьте себе 27 посольств стран — членов НАТО в Сухуме. Российские власти от этого, без сомнения, придут в ужас. Тогда ведь и другим в России захочется самоопределения — Дагестану, например. Я не исключаю такого развития событий. Я надеюсь, что 10-ю годовщину конфликта между Россией и Грузией мы встретим значительно более успокоенными. Будет меньше комментариев о российской агрессии, больше посольств иностранных государств в Абхазии. Не знаю, будет ли среди них американское. Это, конечно, очень смелая мечта”.

Пол Гобл, без сомнения, блестящий аналитик и гениальный стратег. Он изложил вполне реальный план “обнуления” августовской победы России: переориентация Абхазии на Запад и превращение ее в Мекку для северокавказских сепаратистов. Это не фантастика. Достаточно вспомнить о независимой Горской республике, которая была провозглашена после крушения Российской империи. В нее входили Абхазия, Осетия и еще 5 республик Северного Кавказа. Идеи Горской республики возродились после крушения Союза. В ноябре 1991 года Сухум был объявлен столицей Конфедерации горских народов Кавказа. Во время войны с Грузией на стороне Абхазии воевали представители всех национальных движений Северного Кавказа. Министром обороны воюющей Абхазии стал кабардинец Султан Сосналиев, а его заместителем — Шамиль Басаев. Кабардинский и чеченский батальоны сыграли решающую роль в войне. Потом те же чеченцы, прошедшие боевую обкатку на фронтах Абхазии, воевали с российскими войсками.

Высокопоставленные собеседники в Сухуме говорили мне, что еще до августовских событий представители западных стран в частных беседах не раз намекали, что основная проблема Абхазии — это ее пророссийская ориентация. “Если абхазы повернутся лицом к Западу, то возможно все, в том числе и международное признание”, — так, по словам моих собеседников, высказывались эти эмиссары.

“Если “восстановление” грузинского правления — это фантазия, то, соответственно, необходимо предотвратить и окончательное попадание Абхазии под власть России, — пишет журналист Нил Ашерсон (Neal Ascherson) в статье “Абхазия и Кавказ: выбор Запада”, размещенной на сайте Open Democracy. — У Запада возникает неотложная потребность наладить прямые контакты с Абхазией — экономические, социальные, культурные — и получить доступ к абхазским портам. Это поможет Абхазии выйти из изоляции”.

Вести с полей

Что же касается Южной Осетии, то у нее, по мнению западных аналитиков, меньше оснований для независимости. Небольшая территория, немногочисленное население. И географическое положение: Южная Осетия — это “кинжал, направленный на Тбилиси”, идеальный плацдарм для российского вторжения в Грузию. Но главное — это то, что в РФ находится Северная Осетия. В связи с этим (я опять-таки говорю со слов непосредственных участников событий, занимающих высокое положение в осетинской элите) за кулисами официальных переговоров осетинам не раз говорили: если Северная Осетия объединится с Южной и выйдет из состава России, то такая объединенная Осетия вполне может рассчитывать на международное признание.

Эта идея далеко не так утопична, как кажется.

В Цхинвале мы сегодня наблюдаем парадоксальную ситуацию. Притом что Южная Осетия, ее народ и элита целиком и полностью находятся на нашем содержании — в разрушенной войной республике ничего не работает, нет никаких внутренних источников доходов, притом что и безопасность ее полностью зависит от России, Москва не может решить там ни одного значимого вопроса. Даже проконтролировать расходование своих же собственных денег или защитить своих людей. Москва (а по моим сведениям, премьер РФ лично) не сумела даже добиться от г-на Кокойты увольнения проворовавшихся югоосетинских чиновников, имена которых хорошо известны. Показательна история с бывшим министром здравоохранения Нугзаром Габараевым, который распределял российскую финансовую помощь. Его имя уже стало в республике нарицательным. После того как ставленник Москвы премьер Вадим Бровцев отправил Габараева в отставку, президент Кокойты тут же назначил его своим государственным советником. Незаменимый, видимо, персонаж. Еще более показательна история с генералом Баранкевичем, которого Москва очень хотела, но НЕ СМОГЛА назначить главой МВК (межведомственная комиссия по восстановлению Южной Осетии). То есть в данном случае страшно независимый и очень гордый Цхинвал, полностью живущий на наши деньги, сумел повлиять уже на нашу внутреннюю кадровую политику. Притом что мы на цхинвальскую влиять не можем. Это, я бы сказала, уже апофеоз наглости.

Аналогичная ситуация в Абхазии, где Москва безуспешно добивается восстановления имущественных прав российских граждан, которых незаконно лишили жилья. Чтобы избежать кривотолков, я подчеркиваю, что речь здесь не идет об имуществе грузинских беженцев. Их проблемы должны быть предметом двусторонних грузино-абхазских переговоров. Те же, за кого ратует Правительство РФ, в основном русские, армяне, греки и т.д. Многие из них вообще не покидали Абхазию.

Как раз в эти дни разгорелся очередной скандал. Сухум отклонил направленную ему МИД РФ “Концепцию работы совместной российско-абхазской комиссии по вопросам восстановления имущественных прав граждан Российской Федерации в Республике Абхазия”. Напомним, что решение создать такую комиссию было принято в Москве после публикации в “МК”, которая сделала проблему достоянием гласности. До этого, по нашим сведениям, абхазской стороне МИД РФ и посольством России в Абхазии было направлено несколько дипломатических нот (от 25.11.08, 19.03.09, 22.04.09 и 31.07.09). Президент Медведев и глава МИД Лавров обсуждали проблему с президентом Абхазии. Сергей Багапш публично указывал главам местных администраций на необходимость “жестко бороться с захватами недвижимости”. Однако воз и ныне там: ни один из героев нашей публикации до сих пор не вернул свою квартиру.

При этом в абхазской прессе появляются странные публикации, в которых планы создания комиссии называются “антигосударственными и антиабхазскими”, а возвращение людям мошенническим путем отобранного у них имущества — угрозой абхазскому народу. Абхазы не устают повторять, что их внешняя политика должна быть многовекторной, что они не какой-то там жалкий форпост России, а суверенное государство со своими интересами. Так что в случае изменения позиции Запада по вопросу о независимости Абхазии Москва имеет все шансы остаться у разбитого корыта.

И если мы будем закрывать глаза на проблемы, уже сейчас существующие во взаимоотношениях с абхазскими и осетинскими партнерами, то не исключено, что когда-нибудь на центральных площадях Сухума и Цхинвала будут открыты музеи “российской оккупации”.

Не дай Бог, конечно.